Летние денечки в Кишиневе.

 
Елена Смирнова
Красноярск,  Россия
 

    Прошло больше двух месяцев с того времени, когда я побывала в городе детства, где окончила общеобразовательную школу, и детскую художественную школу с учительницей,которая стала главной на всю жизнь. Пятичасовой перелет из центра Сибири в Москву прошел планово и без сюрпризов. Удобный, с кондиционером, поезд и странные соседи в вагоне разнообразили дорогу от Москвы  до Тирасполя и Бендер, а я своим постоянным сном в купе  привела в соответствие четырехчасовой перепад между Красноярском и Москвой. «Очнулась» я от сибирского времени в Жмеринке и  начала фотографировать фасады вокзала знаменитого города. Здание производило впечатление состарившегося аристократа, который даже в своей немощи и руинах проявляет стать, достоинство и породу.

002

Странности вокзала и реальностей жизни.

 Жмеринка.Вокзал-аристократ. 

    Странное ощущение вызывали все таможенные процедуры. Умом понимаешь, что все страны или территории независимы – Россия, Украина и Приднестровье, а сердце протестовало и удивлялось. Одно «утешение» было это то, что все говорили по-русски. И таможня, и граждане на всех перронах, и пассажиры вагонов, а я слушала и думала про рассыпавшуюся из-за непрофессионализма политиков нашу прежнюю общую страну.Не всегда родную и любимую, но большую, разную и цельную.

     И когда в Бульбоке какой-то (еще одна таможня что ли, не помню…)  я увидела торговца, который носил и носил ведра персиков проводницам в вагон, я быстро и остро прозрела – мама дорогая! Да это же молдавские персики, которых в Сибири не бывает ни за какие деньги. А вкус солнечного, пушистого и сладкого «бедрышка» этого фрукта можно сравнить только с наслаждением, близкого к настоящему…  как! И ведро этого наслаждения стоит всего двадцать центов?!.  Ё- моё, у нас в Красноярске турецкая или испанская древесина, которая называется персик, стоит эти же двадцать центов за килограмм! А в Норильске эта сумма назначается за…один персик!!! Разум мой помутился — я нарушила таможенную линию и ступила на землю Бульбоки. Закричали и зашикали все проводницы всех вагонов всего поезда РЖД, но нас сибиряков не так просто напугать, смутить или остановить. Я «запричитала»  про невыносимые воспоминания детства о качествах молдавского персика и, как всегда,неизгладимое впечатление на московских проводниц производит упоминания о пяти тысячах километров. Как будто бы я их пешком освоила и только за этим ведром и примчалась. Молниеносно мне было принесено ведро с персиками, я отдала двадцатьцентов (в рублях) и счастье наступило. Через некоторое время я въехала в почтипустом поезде на Кишиневский вокзал, поедая персик за персиком  и удивляясь пирамидальности тополей, очень высокому небу, чистому воздуху и тишине, неторопливости транспорта и  НЕ  наполненности улиц людьми.  Даже на столичном вокзале…

    Леночка Жигня – подружка, коллежка, умница и хохотушка стоит на перроне и оглядывает налево-направо просторы перекрытого пространства вокзала. Меня, естественно, не видит – я перед ней в трех метрах! «Лена – да вот она, я!..» — шумлю на весь вокзал. НЕ узнавание себя  я списываю на  особенности долгого НЕ свидания, но внутри себя ставлю «галочку» — я быстрее Леночку увидела и узнала ее, стоящую вместе с Рафиком, которого видела еще в общаге ВГИК-а в 80-е годы. Рафик – муж Леночки. Наконец-то,  объятия, удивление и «новое»  знакомство. Ведь «живьем»  мы не пересекались с тех самых лет, а это прошло их уже почти три десятка. Как быстро!..

     Я говорю без перерыва, потому что в поезде целый день и целую ночь молчала,  до того в самолете не до бесед – ночные, пятичасовые перелеты пригодны только для снов или для чтения. Срочно необходимо эмоционально выговориться про впечатление о вагоне, о Жмеринке, о персиках, а детективное их добывание затмевает всякую последовательность в нашей беседе, т.е. в моем словесном потоке. Но  наступил, наконец-то,  здравый момент и мы скомпоновали с помощью Лены гостиницу, маршруты, визиты, билеты на автобус в Кременчуг, потому что за Уралом все близко, по — сибирским  мерками масштабам. Быть в Кишиневе и не заехать к родственникам  в Кременчуг, к подружкам в Минск, Питер или к сыну в Москву – странно и не логично. Этого не понимают жители европейской части России, но я знаю, что все сибиряки и  дальневосточники именно с такой логикой «строят» свои отпуска, командировки и поездки в европейское зарубежье. Skype skype-ом, а живое общение между людьми бесценно и важнее любой электронки. Обнять и посмотреть в глаза, повечерять и опять увидеться, вспомнить и помечтать,рассказать и помолчать — это теперь такое редкое счастье для тех, кто живет по разные стороны Уральского хребта в Российской Федерации.

    Именно из-за отмененного одного из рейсов автобуса из Кишинева в Кременчуг и именно в удобный для меня день, визит и пребывание в городе детства сократился на целые сутки. Но это не смутило ни меня, ни Лену – благо, что она заранее сговорилась со своей службой об очень уважительном ее отсутствии на работе.  Мы с Леночкой  говорили, говорили и говорили!..Когда гуляли по городу и центральному парку- когда  заехали на польское кладбище,  и я реставрировала надписи на мраморной плите, под которой лежит брат и племянница-  когда шли старыми улочками Кишинева к Армянскому кладбищу – к нашей дорогой Наталье Алексеевне. Ожидая Володю Дубасова,  у ворот этого старого городского кладбища, выбирая цветы и рассматривая надмогильные сооружения, я поразилась ухоженности и чистоте, просторности кладбища и пению птиц.

 Володя приехал  в срок, без опоздания, и мы двинулись по широким аллеям и дорожкам, мимо пышных захоронений, старой часовни и богатых цыганских могил.

 

003
Армянское кладбище.
004
 Идем к Васильевым…

Пришли к Васильевым — помолчали, поснимали, подправили, сменили воду — в общем, делали все, что делают на могилах. Ребята вспоминали,  как прошлой осенью Танечка Тафтунова, своими волшебными руками молниеносно украсила и преобразовала захоронение. Я стояла и смотрела на задорное лицо Натальи Алексеевны в рамочке и не могла поместить внутри себя ее живую, с голосом-колокольчиком и теперешний крест с надписью о ней. Голова понимала, сердце совсем не чувствовало этот уход…

 

005
 Наталья Алексеевна.
Спускаясь от армянского кладбища по маленьким улочкам к городскому  центральному  проспекту, мы двигались с Леной Жигня и Володей Дубасовым по уютным и тихим тротуарам, где царственной и хозяйской походкой прогуливались кошки, с решеток ограждений ворот и ставен стекали виноградные водопады, а во дворах раскачивались мальвы. О,мальва – шикарная и гордая, разнообразная и щедрая, могучая по цвету и стойкая на ветру. Этих, барочных по форме, цветов во-о-обще в Сибири нет, а если есть,  то в виде такой странной формы и размера, что пра-родитель их никак не узнается. Для  сравнения можно взять фрукты такие, как яблоко и ранетка. Ранетка – это тоже яблоко?!.. Да, уж… некоторые шариковые ручки тоже думают, что они похожи на ракету…Ракеты мальв во дворах Кишинева стали еще одним сильным впечатлением в городских прогулках по Кишиневу тем летом.
006
О чудные и огромные деревья старого Кишинева. Я тут очень маленькая стала.
007
Заглядываю во дворы, где царствуют кошки.
008
Водопады винограда и никто не удивляется…
 
   Зашли во двор, где жили Васильевы после войны и где были написаны этюды Алексеем Александровичем. Мальвы качаются тихонько, беседуют с небом и царствуют, даже не в прибранном огороде. Мальвы в моем детстве военных городков,  в степях под Арцызом  и на станции Гороховка, где я пошла в первый класс, то есть куда нас привозили на машине из военного городка, расположенного в четырех километрах от станционной школы, там мальвы соседствовали с маками.Такой же фрагмент моего «детства» из мальв и маков я увидела в маленьком послевоенном дворике Васильевых. 
Дворики, дворики.
010
огородик и крыльцо дома Васильевых после войны
011
 «Ракеты» мальв у крыльца дома Васильевых.

Странности продолжались в прогулке по Кишиневу – я не могла справиться с внутренним смятением: почему деревья выросли так высоко?Или это я уменьшилась? Должно же быть наоборот? Я маленькая – деревья большие,я большая – деревья маленькие, как в нежном и очень-очень настоящем советском фильме«Когда деревья были большими». А тут на кишиневских улицах — маленьких и больших, я себя ощущаю, как в райских кущах – маленькой и очень защищенной.Очень высокие деревья плотно и рядом друг с другом растут, а между ними на домах высоко и затейливо, по стенам, окнам и балконам виноградные потоки вьются ввысь. Народ по улицам прохаживается редкой для нынешнего времени походкой походкой зеваки. Вальяжно и задумчиво одновременно. Разглядывают все и всех вокруг. А, может, такая походка у всех южных граждан? Или во  всех южных городах и странах? Это так странно, но я поддалась этому способу передвижения и наслаждалась ровным течением дня, вечера и ночи. Так плавно, мягко и нежно день спускался к вечеру и ночи, что я полностью расслабилась и только теперь поняла – я приехала в Кишинев.

012
А это мы у дома Тани Тафтуновой и мысленно машем ей

ручками. Леночка Жигня и Володя Дубасов.

013
Совершенно не масштабные деревья к машинкам!.
014
Райские кущи центральных улиц Кишинева.Ну огромные деревья, правда?
015
Идем по центру города, как по парку.
016
Виноград везде, виноград всегда!..

Когда мы пришли в квартиру Васильевых, Володя Дубасов пытался нас с Леночкой приостановить в наших «рисунках-воспоминаниях» о первоапрельских праздниках у Натальи Алексеевны. Мы болтали и вспоминали нашу юность без перерыва и всю дорогу. Наверное, он мечтал «организовать» системно наши воспоминания и придать им стройность, последовательность, но в нашей торопливой болтовне  постепенно стали проявляться,  более или менее внятные,  эскизные картинки тех сладких «безумств». Ион тоже очень быстро увлекся этим «рисованием»… Али не ученик он Натальи Алексеевны, али не чудил он сам на тех праздниках? Оказалось, что  именно  Володя первым пролезал под газетами, которые перекрывали главный вход в большую комнату и где по центру сидел незнакомец с голыми ногами в тазике с водой. Сбоку, на шкафу сидела Лена Жигня. Остальные «творили» праздник в комнате рядом с кухней улюкали, трещали и хрустели. Звуки оттуда были очень странные и загадочные ЧТО можно было делать, наполняя пространство такими звуками?.. Незнакомец тот был, оказывается, моим мужем — Игорем Николаевым (!).  Лена и Володя это точно помнили.  Я же так плотно и чисто выбросила все «файлы» про него из своей памяти, что сгоряча улетел из сознания и тот факт, что я была на празднике у Натальи Алексеевны с мужем, который с пол-оборота включился в наши игрища и сел в тазик с водой. Сразу выяснился год гульбища – 1979, лето. 

 

017
Во дворе Васильевых. Да-да именно тут мы «тренировались» перед розыгрышем Натальи Алексеевны.
018
Её дом, её подъезд.Почти пришли.
019
Вспоминаем. Володя и Лена.
020
Оглядываюсь в комнате и продолжаем беседу.
021
Володя Дубасов уточняет и уточняет наши воспоминания о

праздновании 20-летия ДХШ. Спасибо ему огромное.

 
Вспоминая фрагменты тех вечеров у Натальи Алексеевны,оглядываясь в глубину чувств, которые нас волновали во время этих розыгрышей, уточняя смысловые и временные детали,  мыс Володей и Леной не заметили часов и «приплывшего» вечера. Я всматривалась в предметы гостиной, и сердечко узнавало «исходники» моих последующих привязанностей к книгам, к украшениям, к цвету интерьера, к свету окна, к текстурам поверхностей, к фактурам тканей. И только теперь мне стало ясно, откуда и почему я люблю смотреть, наблюдать за жестами людей. Интерес к языку  жеста или языку тела «нечаянно» проявился в наблюдениях за персонажами картины, которая висит в гостиной Васильевых, около входа в комнату Татьяны Анатольевны. Какой-то кавалер хитро и с удалью, почти удачливого ухажера, подмигивает двум подружкам, сидящим на лавке у стены дома. Каждый раз, когда я бывала в гостях у учительницы, незаметно рассматривая картину, я мысленно составляла диалог кавалера с подружками,  и каждый раз не могла «наговориться» за них. Может отсюда и моя любовь к театру? С его драматургией и жестами?.. Во время нашей беседы с Леночкой и Володей в гостиной Натальи Алексеевны, я опять рассматриваю знакомых персонажей картины и волнуюсь, по-прежнему. Они до сих пор продолжают оживленно «кадриться» друг к другу, а я так и не научилась в своей жизни пользоваться жестом точно, метко и кратко. Да, молодая, наверное, Ышо!
022
Та самая картина с жестами и барышнями.
 
 

Сумерки и лето. Мы втроем сидим в гостиной семьи Васильевых —  выпускники Натальи Алексеевны, подтруниваем друг над другом и уточняем первоапрельские встречи. А помните? А знаете?..  а это кто был?..  нет, это не в тот год! Да не он это был!.. я уже поступил…не-е-ет,  это не тогда нас чуть милиция не забрала…и с цветами, и с пирожками!.. да она уже уехала… нет, еще не замужем или уже?.. не помню! — любимый женский ответ. Мы вспоминаем, хохочем, удивляемся и, как будто бы еще все живы и все рядом…мы купаемся в воспоминаниях о тех годах.

   Звонки постоянно поступают к Володе на мобильный телефон — клиенты, служба…и это есть очень хорошо! Нынче работа есть!.. и ура, ура! А в тишайшем Кишиневе, где не так явно, может быть, как в Москве, сочится «сало» денег — требовательность клиентов или заказчиков не обсуждается. Мы с Леной прощаемся с  В. Дубасовым  до завтра и планируем все вместе посетить детскую художественную школу, центральный рынок, пройти дорогой Натальи Алексеевны от школы до ее дома на ул. Пушкина. Вечер в полных своих правах и я не могу привыкнуть, что не прохладно, не свежо, не ветрено от Енисея  реки, а тепло и ровно, тихо… и пахнет скошенной травой. В городе! Фантастика! Лена мне постоянно: « Да юг же, Смирнова!» Ах, да, да! Это Кишинев, это «правильное» лето и поэтому «правильный» вечер. Холода не будет.

   Правильный вечер продолжается в доме у Лены, где Рафик нас уже полчаса ждет и чуть-чуть сердится,потому что таинственное и безупречное блюдо с незнакомым для моего «сибирского»уха названием  почти остыло и может не полностью раскрыть  все свои чары перед гостями. О, Рафик! О, мастер! Если бы я так умела готовить, я бы ни разу не работала…в художественном институте. И это не умение, не ремесло – это искусство! Знаю,что есть категория людей, которые палочку или даже карандаш воткнут в землю – и вырастает роза. Ручки у таких людей божественные. Вот Рафик из породы таких людей. Известные элементы соединил в известную кулинарную композицию, а получается шедевр. Не забуду и не научусь этому никогда, потому что владею всего лишь ремесленными качествами на кухне, вследствие присутствия двух мужских «единиц» в доме,которых необходимо было кормить много, часто и поэтому просто. В текучке моей«сибирской»  жизни необходимо было умение и владение «мартеновской» печкой на кухне, как инструментом будней, а Рафик оказался просто Леонардо да Винчи, каким-то. Ибо то, что он два вечера творил у плиты, затмило все мои впечатления о ведре молдавских персиков и требует отдельного повествования. Ах, я все время отвлекаюсь…о, Рафик спасибо еще раз за угощения и откровения.

   Беседа наша плавно качалась на волнах воспоминаний и размышлений о юности, о детях, о внуках, о странностях встреч, о грустном в жизни и о смешном, о победах и о провалах,о смыслах и о личных открытиях, о надеждах и об искушениях, о дорогах и остановках, о прежнем и о новом … Говорили об определенных итогах и мечтах,  про наши «следующие»  50 лет и о том, как нам повезло встретиться друг с другом, с нашими мужьями, с нашими детьми…  так спокойно и свободно я смогла говорить, вспоминать и не стеснятся собственной исповедальной интонации только со своими, очень близкими, по замыслу, людьми. В Сибири у меня нет таких людей. Почти…и еще я думала о том, что слишком быстро бегут часы и минутки, думала про следующий приезд в Кишинев, потому что НЕ ДОговорили, НЕ  ДОвспоминали,  я НЕ  ДОсмотрелась в дорогие глаза Леночки и Рафика. Не соответствовал ритм наших разговоров  ритмам теплых, ровных южных дней и ночей Кишинева. Мы все-таки очень торопились и пропускали какие-то важности, которые можно и нужно было продлить и уточнить, обсудить и пережить заново. Внимательнее просмотреть фотографии семей и родных. Внутри себя я уверилась в том, что приеду обязательно  еще раз сюда и пробуду подольше.

023

В центральном парке с «бесстыдницами»

024
Фрагменты из старого Кишинева.

 
025
 Свет в кишиневских парках.

День отъезда был насыщен пешими прогулками по микрорайону Ботаника, где моя семья проживала до отъезда в Минск в 1981 году и где находится 55 общеобразовательная школа. Мой брат и я закончили ее соответственнов 1966 и 1972 году. Дорога до школы, через дворы и «кущи» виноградных деревьев,выросших до  четвертых, пятых этажейпревратилась  для меня в таинственноепутешествие, потому что хрущевские пятиэтажки микрорайона обросли «ракушками»панельных пристроек к первым и вторым этажам. Граждане Кишинева очень уж своеобразнымспособом решили проблему нехватки жилой площади,  и теперь «классический» параллепипед  пятиэтажного хрущевского строения оброс«лапками»  и «хвостиками» этих пристроек вовсех направлениях. Домов не узнать, а пространство между ними стало, весьма, своеобразным.  Прибавьте к этому  крупные «листья»  старой краски на панелях домов. Эти рваные лоскуты разного цвета и конфигурации. Вспененная поверхность панелей старых домов, утопающих в зелени и цветниках, будоражит воображение. Знакомый путь к школе становится похожим на какое-то странное и забытое кино. Реальностьили павильон? В общем, очень таинственная дорога от прежнего дома к школечерез джунгли.

026
В микрорайоне Ботаника.Иду дорогой от дома до школы No. 55.

027
Вот эти странные пристройки к пятиэтажкам-хрущовкам.
028
Вот странности времен…
029
Вот «джунгли» Ботаники. Где-то тут дорога в школу…
030
Совсем заросли.
031
Тропинка к подъезду, где жила первая любовь…
 
 

   Контрастов реальностии картинок детства было много.  Роднаяшкола уменьшилась в размере, преобразовалась в цвете, изменила главный вход.Школьный стадион, где заливался каток (как он замерзал?) стал крохотнойпрогулочной площадкой. Я не была смущена изменениями, которые произошли со знакомыми городскими пространствами, и не грустила, зная формулу о том, что нельзя возвращаться в город детства. Я искала маленькие,  НЕ изменившиеся, детали детских воспоминаний и находила их. И главной этой деталью был свет, небо, цвет зелени, звуки сверчкови запах сладкого южного города, состоящего из запаха садов и окрестных полей, запах скошенной травы, полыни. Они были, наверное, не слишком далеки от города, но после города-сказки Красноярска, города – «миллионника»,  с заводами в черте города, с автомобилями,пробками и прочими «радостями» цивилизации я чуяла запах южных и совсем непромышленных городских окрестностей. А сверчки, которые звучали в течение тех двух вечеров, что я провела в Кишиневе — просто соловьи какие-то! Во всех дворах и за любым окошком «трели» сверчка умиляли, удивляли и регулярно прерывали наши разговоры. Я ахала, восхищалась и теряла тему разговора. Ну, дикий, сибирский человек! —  совсем отвыкла от «натурального» продукта.

    В Кишиневе на улице на меня упал орех. Плод орехового дерева. Это было первым странным знаком моего летнего путешествия, потому что через три дня, вечером в Кременчуге, на меня упал грушевый плод. И ясовсем не удивилась, когда в Минске, в саду у друзей, прогуливаясь по диким тропинкам около загородного дома, я получила яблочком по тому же темечку! Больно же! Что ж такое, как же так, в самом деле?!.. но, хорошенько поразмыслив, я решила, что это хорошие знаки. Природное «приветствие» меня в южных городах и в Минске,  в виде падающих фруктов, соединяла в моем сознании  всю нашу прежнюю общую страну,  и подтверждало уверенность в своевременности моей нынешней поездки. Тревожилась я о своем темечке только, думая о Москве всем известно, что фруктовых деревьев в столице России, в общем-то, нет, а получать «привет» от московского голубя совсем не хотелось…

  А, может, это что-то другое значило?

  Мы с Леной, прошлись по Ботанике,  вернулись в центр. В районе центрального рынка встретились с Дубасовым и пошли в художественную школу. Пришли и!.. просторного двора нет. Вместо него каменный забор и ворота с тусклым охранником. Дерево, которое прижилось от волшебных рук Виты Андреенко, его тоже нет. Сожжено подкорень. Но! Ура, ура – виден приличный ремонт и реставрация лестницы, холлов. Классы закрыты – каникулы, но мы подошли с Леной к двери нашего класса, и я порадовалась, что к началу учебного года дети станут учиться в свежих и светлых интерьерах. Наполнят картинками пустые стены общего холла, расставят керамику или какую-нибудь другую пластику на подиумы. Жизнь детской фантазии продолжитсяв этих дорогих для нас стенах. Съемка на лестнице, как много лет назад, была осуществлена с помощью Володи,  и мы двинулись маршрутом Натальи Алексеевны – от школы к ее дому на ул. Пушкина. 

032
Наконец-то приехали в художку.
033
В левом углу снимка тот самый тополь, посаженный Витой

Андреенко…погибший, сожженный…

034
Леночка и Володя на нашей знаменитой лестнице.
035
А вот и мы с Леной через …надцать лет. Несмотря, вопреки и во Имя!
036
 Лена около нашего класса, где мы заканчивали обучение в ДХШ с Натальей Алексеевной.
 
037
Дорога от школы к дому Натальи Алексеевны.
 
 

Вот тут-то меня и встретили печальные сюрпризы города. Я помню улицу, на которой находится школа, как улицу с крупными, матерыми деревами, тенистую, прохладную и даже опасную. Таким  рисовало мое  детское воображение этот огромный, зеленый тоннель. И вот – результат капитализма…от того, что некуда ставить машины в центре, спилили эти деревья. Исчез этот волшебный тоннель.  Да как-то изуверски спилили и странно – пеньки остались в полтора метра высотой (!) Парковаться  на автомобиле все равно невозможно, а  красоту древнюю всю сгубили. Или финансирование тут  на отметке в полтора метра кончилось? Без толку, без смысла, без итогов, оБЕЗобразили улицу.  Зачем лишать лицо города его личных черт иособенностей, уродовать память о его красоте и неповторимости? Что же за время такое наступило? Опричники  везде «хозяйничают»…и не только в Молдавии. Ну, не будем о грустных моментах  нашего времени…

038
Вот дела опричников нынешних. Где логика, где разум?…
039
Но кое-что осталось на этой улице.
040
О! Гагашары!…
 
 

Ах, летние денечки в Кишиневе, неповторимый свет сквозь листву, незабываемая тишина вечеров, неторопливые прогулки по главному парку в центре Кишинева, где светятся стволы огромных деревьев, называемых в народе «бесстыдница», потому что они без коры. Ах, молдавское вино из хозяйства Милешты – французские «версии» вин в России отдыхают. Когда же такое вино появится в России? Анищенко, смилуйся!.. Ах, херес, сухой молдавский из Яловенских погребов – вдвоем с Игорем Либерманом во времена студенческих каникул, проверенный и продегустированный не раз. Ах, базар, с гагашарами и чесноком – настоящим, не польским или турецким и не деревянным, как иноземный персик, а сочный, жгучий, эфирный. Так много всего вместилось в мое сердце за эти молниеносные два дня и два вечера, так затейливо переплелось и переплавилось в новую форму памяти, что я правлю и правлю текст, который начала писать уже совсем не два месяца назад. И начинать этот текст уже надо было другими словами о числе месяцев, прошедших со времени поездки в Кишинев.

    Теперь за моим окошком плотно лежит снег, метели и морозы попеременно, и каждый день. В просторах пейзажа из окон пятнадцатого этажа широким лезвием меча лежит прямой и плоский, очень широкий Енисей. Он темный и быстрый. Небо низкое и мятежное. Сибирь все-таки реально противопоказана людям из-за своего нечеловеческого масштаба. Горы вокруг«торчат» в каждом проеме улиц. Да, очень впечатляет и очень красиво, но слишком быстро и непредсказуемо меняется этот пейзаж. Состояние света в течение часа полыхает так быстро, что тебе уже кажется, что прошла неделя или, даже, месяц. Цвет «гуляет» по состоянию, как будто бы ВСЕ времена года должны СЕЙЧАС же вместиться в этот один день и, как будто бы уже никогда не будет больше завтрашнего утра, дня и вечера. В течение дня можно увидеть и штормовое небо, и солнечные миражи пустыни.  Резкоконтинентальный взгляд на мироустройство в этом климате и в этих просторах с НЕчеловеческим масштабом становится основным для жителей и граждан Сибири. Говорят мало, но действуют быстро и метко…а хорошо ли это?

041
 А вот сибирские «радости» — изменения в течение одного часа.

Тепло и уютно?

042
Получите и распишитесь!
043
К вечеру сосредоточились…
044
И поутру в шубках, по гололеду и с -20 бегом на работу. Родина ждет!..
045
Ждет — не дождется, дымится…
046
Меч Енисея. Вроде тихо…
047
А помолиться не забыли?
048
И аще, кто тут главный, не забыли?…
 

Рассматривая мятежные пейзажи Сибири, я вспоминаю летние денёчки в Кишиневе и чувствую себя спокойнее, увереннее, сильнее и богаче. Друзья  юности, родные по замыслуи духу, любимые и близкие по «группе крови», надежные и светлые — сквозь всегода,  живут в этом городе и так же как ямечтают об ещё одной встрече и о тех, вместе проведенных, волшебных вечерах. Ах, Кишинев! Каким теплым и ровным, душевным и тихим – настоящим!.. остался ты  в моей памяти, в  сибирском  океане  моего «Соляриса». Я скучаю. Скучаю о друзьях, о тепле, о ровности течения дня.  Хотя бы в пейзаже…как быстро и «страшно»красиво меняется все в Сибири, какие ветры и штили обрушивает на Красноярск то Арктика, то Казахстан. В, общем-то, весело, не расслабишься – климат делает характер у здешнего народа, да и я, думаю, что тоже не случайно здесь оказалась. Совпала замыслом и характером, восторженностью от красот и молниеносностью изменения пейзажа увлекла меня Сибирь. Эта  способность удивляться и восхищаться ею, светом её, цветом небес её, тишиной и звуком её тайги я научилась благодаря  учительским усилиям Натальи Алексеевны Васильевой — педагога с большим сердцем  и нежной душой, ласковыми глазами и маленькими, внимательными, материнскими руками. Я очень скучаю…  

049
Эй, не грустите. Я вернусь…за персиком!

4 мысли о “Летние денечки в Кишиневе.”

  1. Только что прочла и светлые слезы радости катятся… Катарсис!.. Какие мы родные и бизкие! Вот они СУДЬБЫ ПРЕКРАСНЫЕ МОМЕНТЫ!

    1. Лен, а вот можно представить себе, что Смирнову я первый раз увидел на ТОЙ встрече у НА, а второй — этим летом?))
      Это чувство «родные и близкие» подарила нам НА))
      Как это она сделала?? Загадка.. Ведь мне она о вас не рассказывала, вам обо мне наверняка тоже…
      Зы, раньше встречаясь с учениками НА спрашивал — давно у Натальи Алексеевны был? А сейчас — на сайт заглядываешь??

  2. Фотокомментарии
    Елена Смирнова:»Такой же фрагмент моего «детства» из мальв и маков я увидела в маленьком послевоенном дворике Васильевых.»
    Мальвы в дворике появились в конце 1940-х годов. Росли они, а в начале была только одна веточка, перед окнами мастерской Алексея Александровича Васильева — отца НА.

    НА с братом у мастерской отца на фоне мальвы.
    Через несколько лет мальвы заметно разрослись.

    А.А. Васильев (слева) разговаривает с будущим архитектором И. Кискиным — сыном молдавского ученого Петра Христофоровича Кискина. Осень, мальвы отцвели.
    А. Васильев любил мальвы, любовался ими из окна мастерской и всегда пользовался возможностью ввести их в картины.


    Елена Смирнова:»Ребята вспоминали, как прошлой осенью Танечка Тафтунова, своими волшебными руками молниеносно украсила и преобразовала захоронение.»

    Кишинев 2010. Золотые руки Тани Тафтуновой

  3. Да, у меня тоже одно из самых сильных впечатлений от Кишинева после долгого перерыва- это деревья в городе.
    На центральных улицах они такие огромные, особенно платаны и тополя в масштабе с невысокими и небольшими старыми домиками, что ощущаешь себя в гигантском городе- парке. Яркое солнце пробивается сквозь густую листву и игра света и тени повсюду завораживает своей красотой.
    В Петербурге, пожалуй, самое сильное впечатление- это набережные: протяженные гранитные Невы и чугунный рисунок рек и каналов.
    В Красноярске- небо, огромное, часто меняющееся, но красоты непередаваемой, такого огромного неба нет нигде.
    А Кишинев просто «утонул» в зелени: гуляешь по гигантскому лесу, в котором есть улицы, дома, машины и не перестаешь удивляться, как они тут появились.

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *