Воспоминания деда Натальи Алексеевны (3)

          Забыл упомянуть, что около нас стояла ветряная мельница. Тоже немалый предмет в моей жизни.


Семья

           Всех детей у моих родителей было девять человек — четыре сына и пять дочерей. Но ко времени, когда я стал себя помнить, нас при родителях жило трое иногда четверо: Вера, я и Сережа -самый  младший член семьи и, иногда,Федя. Старшая сестра Маша была замужем за служащим в пароходстве и жила в Киеве, у них же жила и сестра  Анюта(Анна).


Киев. Конец 19 века. 

            Сестра Груня (Аграфена) была воспитанницей акушерской школы и жила в Могилеве.


г. Могилев. Шкловский базар. Конец 19 века.

           Старший брат Федор учился в железнодорожном училище  в Гомеле и приезжал домой летом на  короткий срок. Не ладил он с отцом, который отвергал науку и был  против учения.


г. Гомель. Гимназическая улица. Конец 19 века.

 

            Брат Иван ребенком упал в трюм баржи — разбился и умер.
            Сестра Ефросинья, шедшая  передо мной , сгорела при следующих обстоятельствах: родители  отсутствовали, за старшую была Груня. В лампе выгорел керосин и Груня, отвернув горелку, стала наливать керосин. Как-то получилось так, что керосин вспыхнул, разлился по столу, обрызгал всех, а на  Фроню попало больше всех. Следующая картина такая: Федя выскочил во двор  и кинулся в свинное  корыто с водой, где и потушил горевшее платье. Отделался он легкими ожогами. Анюта, на руках у которой  был я , выскочила из дома и руками затушила горевшие на мне пеленки свое платье и получила серьезные ожоги рук. Вера была в безопасности на печке. Оправившись от неожиданности, Груня бросилась к неистово кричавшей двухлетней Фруне, но ничего не могла сделать, та вся пылала.В это время на крик и на пламя прибежал мельник, скинул свитку и загасил огонь на девочке. Но поздно. Ожеги были настолько велики, что промучившись два дня она отдала Богу душу.

Этот трагический случай много лет вызывал у матери  галлюцинации: во сне и наяву перед ней возникал несказанно красивый цветок, переливающийся всеми цветами радуги и она, по ее словам, знала, что это душа Фрони  утешала ее.

            Следовательно, к описываемому  времени нас, сестер и братьев, было семь человек, из них дома трое —  четверо.

            Думаю, небезинтересно читателю узнать как это мужицкие дети не только поокончали начальную школу, но и попали в дальнейшую учебу.

Аграфена (Груня)

            Груня была старше Федора. Несмотря на  протесты отца мать отдала ее в приходскую школу, в которой сестра  моя поражала  учителя и законоучителя своими способностями. Достаточно сказать, что заканчивая третий год обучения она уже помогала учительнице и вела уроки с первоклассницами. Каким-то способом  этому приходскому училищу представлялась  вакансия в акушерскую школу. Груня  была выдвинута кандидатом. Отлично сдала экзамены и зачислена казеннокоштной пансионеркой. Школу эту она закончила с отличием, некоторое время преподавала на первом курсе, а затем была назначена на  должность акушерки при какой-то больнице. Конечно, современному читателю звание акушерки не бог весть что, но в то время для Быховской мужички это было восхождение на небеса.

Федор

          Не менее интересна история  продвижения в науку брата Федора. С малого детства он возненавидел  наш беспросветный, бескультурный  и тяжелый быт. С первой книги его потянуло к учебе и учился он прекрасно. С похвальным листом окончил приходское училище и при больших скандалах с отцом  мать отдала его в уездное училище, где при его прекрасных способностях и любви к знаниям  он с первого класса полюбился всем преподавателям.
Кроме этого у него был замечательный дискант.  Вскоре в хоре он стал солистом. И вот при выпускных экзаменах случился приезд в город архиерея. Это в те времена случай был редкостный. Ну, конечно, состоялось торжественное богослужение с концертом. Вот тут брат мой и отличился. Архиерей, по его словам, заслушался этим пением. А на следующий день, посетивши экзамены выпускников , заслушался ответами Федора Буслова. Лично от себя с надписью  вручил ему хорошее издание евангелия.
Федя с мамой обмозговывали в это время дальнейшие планы. Хотелось им по примеру ее племянника, а его двоюродного брата, попасть в Гомельское железнодорожное  училище. На следующий за экзаменами день, при отъезде архиерея, мать (о, на что мать неспособна для своего ребенка) кинулась в ноги архиерею со слезной просьбой помочь определению Федора в железнодорожное училище. Узнав о ком идет речь,  тут же написал записку и участь была решена. К осени Федор уехал в Гомель и окончательно оторвался  от наших прекрасных мест и кошмарного быта.

===вставка===
Гомельское техническое училище.
70-е годы 19 века, в связи со строительством Либаво-Роменской железной дороги, для подготовки квалифицированных инженерных работников, в Гомеле было основано Гомельское техническое училище.
6 октября 1878 года в небольшом одноэтажном домике, расположенном недалеко от вокзала, собрался первый педагогический совет Гомельского технического училища, который принял решение: днем открытия училища считать 30 октября 1878 года. Смотрителем технического училища был назначен И.К. Бульферт.
Гомельское ж-д училищеИсточник  (На источник указано Людмилой Осиповой).
===конец вставки===

          Отец не мог  примириться с тем, что он мужик, а дети его делаются панами. Такой уж он был человек. И много поэтому было у нас в семье скандалов.

          В общем получалось так, что на хозяйство приходилось становиться мне. И становился я к этому  делу по четвертому году.  Становление это начиналось хотя бы с такого незначительного дела. Нужно  было с огорода отвести лошадь домой. Отец сажал меня на нее и я гордо ехал домой, где меня снимали с лошади. Впрочем, скоро я и сам сползал с нее, частенько шлепаясь о землю задом. А как стал доставать  до гривы, то и влезать научился. Ухватишься за гриву, ногой упрешься в колено лошади и уже грудью на шее, а там и верхом на спине.

             Рано я стал за бороной ходить, картошку в борозду кидать, снопы таскать. Постепенно, постепенно,  а по восьмому году я ездил на Днепр по воду, начал ездить в ночное, возить навоз и разбрасывать его, задавать корм. Да мало ли работ в хозяйстве несложных, выполняемых  малышами.


Днепр у Быхова

 

Можно сказать в крестьянском быту ребенок с шести лет уже начинает работать. Правда, мать жалела нас, особенно младшего Сережу, за которого она особенно беспокоилась и которого особенно любила.

Мальчик он был не в пример мне тихий, послушный,  смышленый и не в пример мне до смерти боялся розги.

Но  я охотно входил в круг крестьянских  дел. Мне нравилось и в ночное ездить, и навоз возить, и снопы таскать, и копны волочить. А при материнской защите все это делалось не до изнеможения сил. А энергии у меня было столько, что я все делал с излишком сил и всякими приключениями. Если меня посылали за чем-нибудь к соседу, то я не по улице шел, а влезал на плетень и плетнями добирался до двора Абрама.

По пути раздирая либо штанишки, либо рубашку, а дома за это получал шлепку. Если волочил копны, то хотелось ехать стоя, а когда лошадь вскидывала задом, я летел на землю и не всегда удачно. Это, однако,  нисколько не влияло на продолжение моих экспериментов, а если сюда добавлялись синяки отцовского  укрощения, то и они как-то очень скоро забывались , а я не укрощался. Я любил свободу действий. Это было  мне всего дороже и тут я забывал все. Если я удирал с утра на Пискуновку, то возвращался только к вечеру и украдкой потому  что ожидал наказания.

Нередко залезал на крышу куни (сарая) и ждал, когда мать начнет меня звать. Я отзывался, но идти в дом отказывался, пока мать не обещала, что ничего мне не будет. Не всегда такие обещания сдерживались, но все-таки действовали, да и голод подталкивал. Нередко Вера или Сережа выносили  мне  хлеба, я влезал на лошадь и отправлялся в ночное.

            Почему я удирал и почему мне попадало? Причина простая. Вера, хотя и была старше меня, но  девочка, да к тому же ходила в школу, а Сережа, хоть и мальчик, но мал еще. Получалось так, что я был наиболее подходящим  членом семьи для всяких мелких мужских работ. А так как отец любил проводить время в трактире у Бахуса, то я становился старшим мужиком. Этого уж я не любил.

            Вот я смотрю на пяти-шести-семилетних ребятишек, что возятся у меня под окном. Дети, совсем дети. Что им можно поручить, что у них можно потребовать. Таким же несмышленышем был и я. Однако, я  имел обязанности, а отец по второму разу приказывать не любил, да и рука у него была тяжелая.

И все же на детство я не пеняю. Больше, много больше было хорошего, интересного, захватывающего, чем плохого. Перечислить это хорошее, интересное, захватывающее  трудно, потому что все это составлялось или делилось на массу мелочей, которые в своей совокупности делали жизнь занимательной. Приведу несколько эпизодов.

 

Продолжение следует        111  222 

2 мысли о “Воспоминания деда Натальи Алексеевны (3)”

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *