Одно из самых ярких моих воспоминаний о НА связано с её столом.

А история такая: 
На каждый урок НА приносила из дома несколько кульков, до предела наполненных аккуратно сложенными репродукциями.Были они всегда разные, и у меня сложилось впечатление, что НА их подбирала не только к теме данного нам задания, а к каждому ученику в отдельности.Не знаю, так ли это, но каким-то невероятным образом на столе НА всегда были те репродукции, которые могли помочь понять и исправить в работе именно то, что должно было быть исправлено.Как только поставленная задача была выполнена, НА подзывала снова, и садясь рядом на табуретку я видела разложенные на весь стол уже совсем другие репродукции, и начинался новый рассказ.

НА очень необыкновенно описывала репродукции, смаковала каждую деталь, будто редкий заморский пряник, да так красочно, живо и понятно расписывала «его вкус», что даже, сидя за мольбертом, а не около её стола, перед глазами строились картины неимоверной красоты, сердце билось всё быстрее, и начинали рождаться идеи. И так, под её воодушевлённый голос, появлялась такая жажда работать и писать, что время урока пролетало не заметно.

А ещё я помню, как хотелось НА подвести нас за руку к оригиналам. Она мечтала об организованных поездках по музеям. Иногда она со вздохом говорила: «Эх, репродукции этого не передают», и с грустью, будто ослабевшей рукой, переносящей камень, плавно откладывала их в сторону, прерывая свой рассказ.

Лена