Сегодня 22 июня 2015 года. Ровно в этот день 74 года назад фашисты напали на Советский Союз.
Война застала семью Васильевых разделенной. Двухлетняя Наташа с мамой — в Москве, а глава семьи А.А. Васильев — в Кишиневе —  не только далеко от родных, но практически на линии фронта. В день начала войны он пишет в Москву: «Сегодня  утром Кишинев подвергся первой бомбардировке — налет был пустяковый  и моментально отбит, но повторения этих налетов надо ожидать теперь  часто«.  На следующий день: «Сегодня наблюдал за воздушным боем над городом. Сбили 2 самолета над вокзалом (немецких) «. В этом же письме чуть ниже: «Только что была объявлена, наверное, в пятый раз за сегодня, воздушная тревога. Произошел крупный воздушный бой. На моих глазах 4 самолета немецких загорелись и камнем полетели вниз. Один вспыхнул (видимо взорвался) и совсем недалеко от нас (квартала за два) упал«.

В разные годы сайт откликался на памятную дату:
Начало войны в письмах отца Натальи Алексеевны ее матери.
Уникальное письмо из Кишинева в Москву.
Новые документы начала войны.
К началу Великой Отечественной вайны. Прифронтовые письма Васильева А.А.

В этом году  только на нашем сайте впервые печатаются  два уникальных документа, посвященные первым дням войны 1941 — 1945 гг: полное трагизма письмо выдающегося скульптора Молдовы Клавдии Семеновны Кобизевой и не менее эмоциональные воспоминания о начале эвакуации другого художника Молдовы Семена Михайловича Полингера.

Письмо Клавдии Кобизевой

11 июля 1941 года

Уважаемый Алексей Александрович.
Получите ли мое письмо, не знаю! Передаю его знакомым, которые сегодня выезжают. Со мной случилась ужасная история. Как Вы узнали, наверно, от Гамбурда, я в тот вечер, когдв вы выезжали, решила часть своего багажа отнести к маме и пойти потом на вокзал. Мама моя, увидя меня, конечно расплакалась и умоляла остаться до утра. А тут еще ученики, которые должны были поехать с нами, попросили, чтобы на следующий день пойти в Управление, достать для нас всех пропуск и поехать вместе. Утром в Управлении мы никого уже не нашли. Не знали, что предпринять, и тут нам кто-то сказал, что имея паспорт и справку со службы, можно пойти на границу и пропустят. И вот мы, не теряя время, взяли по маленькому богажу и направились на Ваду луй Воды. Туда в панике направилась тысячная толпа. Ужасная картина, которую не забыть. Толпа эта еще обстреливалась всю дорогу немецкой авиацией. В Креулянах погибло очень много народа.
В Ваду луй Водах нас ждало большое разочарование — переправляют только учреждения, организации. К тому же нужен пропуск. Пришлось вернуться в Кишинев. После пройденного пути и проведенной ночи под дождем и немецкими бомбами, меня совсем подкосило, разранила себе ноги еще, что еле теперь хожу.
По приходу в Кишинев я решила достать пропуск, но это не так легко. Тысячи людей вернулись с границы и ждут пропуска. И я вот третий день стою в очереди и не знаю получу ли? Морольное мое состояние ужасное. Что со мной будет, если я не смогу выехать?!!
У нас очень неспокойно. Этой ночью около школы было сброшено три бомбы. Я выбежала за город, раздетая с одеалом на голове. Если так будет продолжаться, то лучше умереть, чтобы все кончилось.

Алексей Александрович, очень нехорошо с нами поступили многие из начальников — побросали все и уехали. Первый тов. Чеген М.Н. Пришел в школу, забрал из кассы деньги и смылся, не заботясь о школе и учениках. Многие ученики хотели записаться на выезд и теперь еще приходят в школу и спрашивают, что им делать…

PS Если мой брат Порфирий Кобизев будет писать в Союз художников, справляясь обо мне, если Вы об этом узнаете, ответьте ему, прошу Вас.
Будьте здоровы.
Клава
Мое письмо сохраните

Воспоминания Семена Полингера

5-го июля 1941 г. с утра мы узнали, что художникам придется эвакуироваться сегодня. В управлении по делам искусств нам сказали , что нужно взять вещи и приходить на вокзал.  В одном товарном вагоне поместились человек двадцать. Пытаюсь вспомнить, кто были они эти люди, которые собрались в воскресный вечер на перроне вокзала, а потом очутились вместе в одном вагоне (от сайта: 5 июля 1941 года была суббота)…

Вагон тронулся  в 10 часов вечера. Крутились долго между возвышениями…
Потом где-то в высоте появился  самолет, плавая над нами, а утром на рассвете, когда мы стояли на станции Бульбоки нас бомбили немецкие самолеты. Я, точно помню, остался на полу вагона, лежать. По крыше вагона стучали пулеметные патроны, с левой стороны поезда люди бежали по полю, разбегаясь  отчаянно. Самолеты совершали круг за кругом, повторяя каждый раз пулеметные очереди. Рядом, в траве падали бегущие люди. Не знаю, где был в это время А. А.(Алексей Александрович Васильев), потом я его видел рядом и понял, что все позади, что мы вдвоем на этот раз остались в живых. Ходили потом по полю в поисках тех, кто ехал с нами в одном вагоне.  Были раненые, они стонали и мы не  знали что делать. Постепенно мы все собрались вместе, оказалось, что никто не ранен. Вскоре нам сказали, что один стервятник был сбит, что летчика привезли к поезду, для дальнейшей отправки. Мы его видели, лежащим на носилках, раненым. Это был юноша в кожаной куртке с голубыми, страдающими от боли глазами. Мы оба молчали, смотря друг на друга. Потом мы вернулись в вагон. Два дня мы медленно двигались, останавливались иногда на полустанках. И никто из нас не знал, что будет дальше. А надо было достать питание, хлеба.
На одном полустанке, где поезд остановился, мы вышли вдвоем. Видя, что и другие пассажиры на ходу прыгали, направляясь  бегом к небольшому магазину, на вывеске которого было написано «Хлеб». Мы побежали, стали в очередь и купили каждый по буханке черного хлеба. Вернулись в вагон и продолжили ехать дальше. Этими двумя хлебами мы все питались двое суток. На какой-то станции узловой, больной А.А. сказал мне:
-Сема, здесь мы расстанемся. Я еду в Москву. Моя семья там. А этот поезд, я узнал, направляется к Ростову. Буду пытаться получить разрешение от начальника вокзала сесть на какой-нибудь московский поезд. А пока, до свидания!

PS  Налет немцев на поезд у Бульбок оставил глубокий след в памяти отца (Алексея Александровича Васильева). Некоторое время , уже в эвакуации, он подписывал свои работы «Бульбока» — взял за  псевдоним то место, которое подарило ему жизнь.
PS2
Вспоминая налет авиации на поезд в Бульбоках, отец говорил: «Когда лежишь в поле и слышишь свист летящих бомб, кажется, что все они летят на тебя!…»

Примечание: Поезд, по словам С. Полингера, отошел от Кишинева в 10 часов вечера, а налет начался на следующий день утром. Поезд за ночь прошел  менее 60 км. (Бульбока расположено недалеко от г. Бендеры.