Напомним, что Великая Отечественная война застала семью Васильевых разъединенной. Глава семьи, отец НА, был в Кишиневе, в то время как его жена с маленькой дочкой оставались в Москве.
В прошлом году уже говорилось о переписке родителей Натальи Алексеевны накануне и в самом начале войны (см. здесь и здесь). Отмечалось, что по сути в архиве нет переписки, а есть письма Алексея Васильева жене и дочке.
За истекший период найдено письмо мамы НА с уникальными датами. Начинала писать письмо Татьяна Анатольевна за несколько часов до начала войны, а заканчивала, когда война во всю шла.
Свое письмо Татьяна Анатольевна начала писать, как ответ на телеграмму с вызовом в Кишинев.
Выезжай немедленно помощью в посадке обратись Константинову Срочно телеграфь получение дел здоровье.
21 июня 1941 года
23 часа 30 минут
Только что получила твое письмо, а то уж нос повесила (это второе из Кишинева). Кстати из Тирасполя не получала. Алешенька, мой милый и дорогой, не писала несколько дней, думала, что вот-вот получу пропуск. Но сегодня мне сообщили, чтобы я справилась числа 25-26, а когда он у меня будет на руках неизвестно. Дай бог, чтобы уехать дней через 10. К отъезду я почти готова, но дел, конечно, не переделаешь.
Наташа из Хабаровска выезжает 23, так что мы с ней встретимся при ее приезде и моем отъезде. Не знаю каким образом ей удалось выехать, прислала телеграмму. В Хабаровске интересуются твоими делами.
22 июня 1941 года.
Как видишь, Алешенька, все, все летит к черту. И теперь должен употребить всю жизнь для того, чтобы ее сохранить.
Что-то у тебя там? Будь бодр, помни, что я о тебе очень-очень тревожусь. Не оставляй нас в неведении. Пошлю еще открыточек. Я думаю, что сейчас не пустят к тебе, но я попытаюсь поехать. Лучше быть вместе. Столько всяких мыслей в голове… Ну, да теперь поздно о чем бы то ни было жалеть. Свершилось неизбежное.
Мы конечно здоровы(?). Пиши о себе по двум адресам мне и Мельниковым. Так вернее, какое-нибудь да дойдет.
Куда писать тебе?
Татка тебя целует губками в лобик, носик, волосики.
А я по-прежнему вся, вся твоя Танька.
Пиши, пиши.
Таня
Москва
24 июня 1941 года
Алешенька, самый ты мой лучший и дорогой человек. Какие же мы огромные события переживаем. В первый день как-то это не сознавалось.
Очень уж я беспокоюсь о тебе. Ведь вы там находитесь в самом пекле. Твою телеграмму получила, я знаю, что ты думаешь обо мне и стало легче. Пропуска к тебе никакого не будет конечно. От Наташи тоже получила телеграмму, билет взяла на 25 июня, не знает удасться ли ей выехать. Пишет, что приложит все усилия.
Пока относительно своего существования ничего не думала. Посмотрю как Наташе удасться выбраться из Хабаровска. Наверно Татку устрою в надежные руки, а сама пойду работать — заменять мужчин, как только уляжутся первые волнения. В квартире живем дружно.
Была одна учебная тревога. Прошла очень организованно, без паники. У нас есть под домом бомбоубежище. Татку спящую завернула в одеяло, на себя что-то натянуло, захватила ключи и отправилась со всеми.
Все очень дружные и стараются поддерживать дух в друг друге, но нестря на это внутри болит, ноет и сосет за вас, — наших дорогих войнов.
Ну, Алешенька, целую тебя и Татка присоединяется. Вспоминаем тебя и помним ежеминутно. Ты в нас сидишь глубоко и крепко.
Целую еще раз, мой милый
Письмо А. Васильев получил 1 июля 1941 года
Еще до получения письма от жены, допуская, что они могут не встретиться, Алексей Александрович посылает дочке свою фотокарточку.
Моей маленькой, беленькой, любимой дочурке
Папа
29 июня 1941 года
г. Кишинев
НА любила эту фотографию и держала ее на самом видном месте.
Самая дорогая фотография отца в доме НА — в центре, в железной рамке, в левом нижнем углу.