ФОРМИРОВАНИЕ ТВОРЧЕСКИХ НАВЫКОВ В ПОИСКАХ ВЫРАЗИТЕЛЬНОГО КОЛОРИТА В ЖИВОПИСИ И В КОМПОЗИЦИЯХ

«Общий колорит» — упражнение для II класса ДХШ

«…Только вследствие незнания того,

как  природа объединяет цвета,

колорит в живописи остается для всех времен

загадкой».

 ХОГАРТ

«Субъективнейшая» область искусства – колорит – имеет научную теорию, существует и развивается в научных спорах.

Как пишет Н.Н.Волков, зарубежная литература по истории колорита насчитывает не один десяток названий. Так, есть специальные труды по колориту нидерландской живописи  XV-XVII вв., по колориту венецианцев, есть специальная история колорита Тициана, Рембрандта и т.д.

У нас, на постсоветском пространстве, кроме труда Н.Н.Волкова, небольшой книжки Т.М.Шегаля и высказываний о цвете в книге К.Ф.Юона «О живописи», «Молодым художникам о живописи» Б.В.Иогансона нет фундаментальных работ, посвященных этой теме. Что,  безусловно, осложняет профессиональное изучение и, тем более, обучение этому интересному вопросу.

Существует масса проблем по воспитанию образного мышления, И для художественной культуры частная проблема колорита, неразделимая связь цвета с образом, приобретает сейчас серьезное значение.

Если ДХШ не считать обязательной ступенькой художественного образования в целом, то и в этом случае  искусство обучения колориту в живописи и композиция должно рассматриваться как очень важный этап. Т.к. благодаря развитому чувству цвета можно получать большое удовольствие от произведения живописи, не будучи художником.

Хотя нельзя не согласиться со словами Дидро, который писал: «Ничто в картине не воздействует сильнее, чем истинный колорит- он говорит невежде столько же, сколько и ученому.

Полузнаток, не останавливаясь, пройдет мимо шедевров рисунка, экспрессии и композиции, но колорит всегда остановит на себе взор».

Колорит не выдумывается и не поддерживается искусственно. Он у каждого истинного художника, в конце концов, единственно для него  возможный. Когда же мы учим видеть, писать, то мы учим не манере писать и видеть, а самой основе того и другого. Так же, как когда учат ходить ребенка, хотят научить не походке, а умению держаться на ногах, сохранять равновесие, переставляя ноги.

В практике художественных школ не разработаны методики по занятию, обучению, развитию чувства цвета как в восприятии, так и в воображении.

Как правило, преподаватель, в силу только собственных способностей и образованности, авторитарно, без особых разъяснений требует от своих учеников: «тут ослабь», «тут усиль», «тут убери» и т.д. Что не может являться в полной мере обучением, т.к. речь идет о том, чтобы истины, существующие в пестрой массе под знаком «должен уметь», привести в стройную систему, означающую «должен знать, умея».

Первые классы ДХШ чаще всего состоят из большинства пятиклассников и шестиклассников. Они на грани детства и отрочества. В них живы замечательные качества малышей – доверчивость, восторженность, любовь к фантастическому, яркому. Они настойчиво задают чисто возрастной вопрос «почему?». Еще чуть-чуть и «почему» затихнет, уступая место молчаливо-настойчивому анализу.

Возрастные качества четко проявляются в увлеченных занятиях по композиции. Непринужденно и смело изображают кривых человечков, с чисто детской интуицией гармонируя порой невероятные желтые, зеленые, красные пятна.

Но вот, примерно к нашему второму классу, в них просыпается аналитик.

К этому времени они имеют небольшие практические познания в построении предмета, перспективе, объеме.

К концу III четверти уже можно заметить, как в классных так и в домашних работах ребят – стремление к обобщению цвета, попытки сознательного подчинения  общего колорита своему замыслу.

Не скрою, усилия эти носят еще очень примитивный характер.

Важно то, что у ребят появляются новые интересные увлекательные устремления.

По истории искусств они слышат о передовых идеях в разные эпохи.

У ребят пробуждается интерес и к непревзойденным колористическим ценностям – Тициана, Веласкеса…

В результате милая детская непосредственность сменяется критическим отношением и к своему творчеству. Их перестают удовлетворять собственные композиции — «детский лепет».

Если упустить этот момент, не дать толчок для дальнейшего развития, то в подростке медленно, но неуклонно увядает творец.

Мне представляется это время очень удобным для увлечения ребят серией упражнений, развивающих профессиональное широкое видение общего колорита.

Иначе в композициях, живописи этого периода появляется нудное подкрашивание, подделка под «правдоподобность», или мы видим длинные ряды одинаковых по цвету работ. В них есть только созданный фабрикой готовый цвет акварельной краски.

На протяжении многих лет я пользуюсь методикой собственной разработки, которая, на мой взгляд, наглядно помогает убедительному разъяснению воспроизведения общего колорита.

Мои ученики – уже II класс. Им – по 11-13 лет.

В начале самой длинной четверти – третьей – ставлю тщательно продуманные натюрморты – важным качеством которых является гармоничность.

Подбирая не только сочетающиеся по теме и цвету предметы, но приспосабливаю освещение так, чтобы на предметах появились яркие рефлексы, лающие непререкаемое ощущение цветового соединения предметов, перехода основного цвета, допустим драпировки, на стоящие рядом предметы.

Глаз человека замечает то, что нужно увидеть. Способ видения красок природы – это вопрос выбора, вопрос конкретной задачи и, может быть, в еще большей степени – вопрос воспитания. В таких случаях обычно говорят о «постановке» глаза художника.

К сожалению, в учебной литературе по живописи вместо задач на работу отношениями мы встречаемся чаще всего с рецептурой или беспорядочным расширением палитры. А между тем, глубокое рассмотрение вопроса о том, как природа гармонирует свои цвета, неотвратимо приводит к освобождению художника от всяческой рецептуры, к задаче выбора в сложном мире гармоний собственного колорита произведения.

По традиции ставлю сразу несколько натюрмортов. Они – разные между собой, но в каждом из них можно четко назвать их общий колорит (желтый, серый и т.д.).

Важна и подборка репродукций в помощь ученикам. Показанные натюрморты наглядно демонстрируют не только качество живописности, материальности и т.д., но и самое главное в это время – сосредоточивают внимание именно на энергичности взаимосвязи. Тонкого взаимопроникновения цвета, гармоничности колористических соединений.

Целенаправленны сейчас и занятия по истории искусства. Заостряем внимание на связи колорита с темой картины.

Очень убедительным считаю пример Г.Щеголя, приведенный в его книге. Он пишет, что Питер Брейгель, стал известен как автор крестьянских сцен и ярмарок – «Кермес», где на темном фоне пейзажа пестрым ковром разбросаны неуклюжие фигуры крестьян, данные в сильных локальных цветах. А вот в картине «Слепые» тот же Брейгель начисто отказывается от обычных своих красок. В этой картине мир как бы потерял силу и яркость цвета, всю радость жизни, как он в действительности потерял их для этих слепых, бредущих в вечной тьме, и это продиктовало совершенно новый необычный колорит – пепельно-серый, глухой, безнадежный.

Вся история искусств состоит из подобных примеров…

Цвет в картине – это то же, что в своей области музыкальный звук. Для того, чтобы быть выбранным, он нуждается в художественном глазе, также как и музыкальный звук нуждается в музыкальном слухе. И то и другое —  продукт воспитания человека в процессе художественной деятельности и художественного восприятия, результат слушания музыки, смотрения картин, следовательно, также результат музыкальных или живописных традиций.

Художники противопоставляют краску и цвет, говорят о преодолении краски, о переводе ее в цвет.

Краска становится цветом, т.е. элементом языка картины, если она органически входит в общий колорит картины. Краска всегда будет голой сырой краской, если она внесена в чужеродный ей строй. Это – важнейший принцип единства  колорита. Колорит можно было бы определить, как такое цветовое единство картины, в котором все пятна цвета влияют друг на друга, обогащая образ, и потому ни одно пятно не может быть лишним.

Но вот наступает день, когда считаю возможным провести решающее, на мой взгляд, упражнение, которое на практике должно утвердить представление о профессиональной важности и сложности воспроизведения общего колорита и подчинения его главной мысли.

Заготавливая мелкие предметы, имеющие не только самое разнообразное назначение, но и красивую сложную окраску. Это кусочек камешка малахита, сине-зеленые керамические бусы – горсть богатого цвета, серебристая соломенная игрушка, замысловатая веточка с древесными наростами – «ушами», кусок пористого полупрозрачного янтаря и т.д.

Предметы все очень приятные на вид и ощупь.

Они будут служить не только источником подражания цвету, но и наглядным уроком зоркости, наблюдательности.

Изменчивость колорита наблюдается в работах только тех художников, для которых главным элементом картины, через который они могут донести до зрителя всю свою взволнованность, является колорит.

Излагая «кредо» таких художников, Делакруа говорит: «Художники, не являющиеся колористами, занимаются раскрашиванием, а не живописью. Живопись содержит в себе идею цвета, как одну из необходимых ее основ, наряду со светотенью, пропорцией, перспективой.

Скульптор создает из своего материала подобие предмета, которое, в общих чертах, заключает в себе основное свойство его искусства.

Колористы же обязаны с самого начала установить все, что присуще и существенно для их искусства. Они должны лепить краской, как скульптор лепит глиной, мрамором, камнем».

Колористические богатства цветов, бабочек, камней давно являются предметом вдохновения многих художников декоративных искусств. По этому вопросу Г.Шегаль в своей книге собрал много интересного документального материала.

Он пишет, что Леонардо даже советовал наблюдать те странные формы и оттенки, которые принимают на старой стене подтеки и плесень.

Врубель без конца изучал переливы раковин, игру форм и гармонию отношений в кристаллах для своего «Демона».

Рерих рассказывал, что колорит и композицию своей картины «Город строят» он взял с этюда большого пня, целиком заросшего опенками.

Мы с ребятами внимательно изучаем эти и другие произведения, которые могут, в данном случае, послужить примером.

Наконец, избранные предметы в руках каждого ученика.

Им предстоит очень сложная задача: во-первых, приспособить тему к окраске выбранного предмета, во-вторых, задумать композицию, сдерживая ее в заданном колорите.

В некоторых случаях разрешается взять за основу сам предмет – он послужит натурой и героем для целей композиции.

Задание ребятам очень нравится. Куда девается их «преждевременное увядание»?..

Приятно видеть блестящие, сосредоточенные глаза, раскрасневшиеся лица…

Они, в основном, легко ориентируются в соответствии темы и колорита.

Иногда мы делаем эти композиции длительными.

В данном случае приложением к своей статье использую композиции эскизного характера.

Кратко проанализируем некоторые из них.

Вот эскиз Зои Д., называется «Буря».

Предметом для общего колорита ей послужила… меховая игрушка. Буря и меховая игрушка! Какая причудливая игра фантазии! Разглядеть в кудрявости и завихрениях меха сильный порыв ветра, превратив тонкие нити шкурки в скрипящие от натуги ветви деревьев. Колорит предмета использован довольно точно и удачно помогает почувствовать суровое построение погоды.

Лиля Л. в серо-зеленой керамической броши разглядела приволье наступившего лета. Композиция («Лето наступило») передает не только какую-то сонливость, размягченность этого дня, но и воспроизводит дробную, хотя и сдержанную, фактуру самой брошки.

Перед Ланой У. в горсти сине-зеленых бус возникла сказочная красавица – «Волшебница лазуритового края». Какое колдовство творит она?

В руках Алены О. закипел, забушевал янтарный камень, превратившись… в «Бурю на море».

Почти каждая из представленных работ заслуживает слово одобрения.

Можно до бесконечности удивляться причудам детской фантазии, разбуженной незамысловатыми предметами.

Постараюсь объективно подвести итоги успехов и неудач этого задания.

В группе 14 человек. Трое отсутствовали по болезни, двое испортили работы, случайно залив их тушью. С ними будет проведено дополнительное занятие.

При добровольном рассмотрении представленных девяти работ одновременно, безусловным достоинством является то, что каждая из них имеет свой, особенный цвет. Колорит строго отвечает задуманной теме.

Темы не имеют повторений.

Свободно, без натуги, самостоятельно работала детская фантазия.

К недостаткам отношу неумение еще передать богатство, красоту, игру цвета. Отсутствует цветовой упор на главное и т.д.

Напоминаю, что это II класс,- сказывается очень малый опыт работы с натуры. Но, бесспорно, есть еще время и возможность провести массу упражнений, которые усилят знания и улучшат работы.

Немаловажным считаю соблюдение последовательности в усложнении заданий.

Делакруа, имя которого стало синонимом колористического дарования, говорил: «Является предрассудком, будто колористами родятся, а рисовальщиками становятся».

Преподавание рисунка в школах и академиях обычно в крепких и умелых руках преподавателей. Все же, относящееся к живописи, и колорит в первую очередь,- оказывается глубоко личным делом каждого, и учащиеся плавали и тонули в этой «полной свободе» индивидуального выражения «себя».

Даже такие гиганты живописи и великие колористы, как Веласкес и Тициан вступили в жизнь художниками жесткими. Черными или рыжими произведениями своей юности, никак не обещавших тех откровений живописи и колорита, которыми они одарили мир впоследствии.

Таким образом. Даже этим большим художникам  колорит не был принесен доброй феей к колыбели, а был результатом не только дарования, но и самозабвенного труда художника, делом всей его жизни.

Коротко изложенная нами разработка не претендует на рецепт по обучению «тайне искусства – широкому видению».

Эта методика может быть рассмотрена  только как начало бесконечного и, порой, мучительного процесса «отталкивания от натуры». Потому что в искусстве под «вдохновением», «наитием», лежит ремесло, школа, метод.