Яков Залманович Цыпкин

От сайта НА:  Студенту везет, если лекции читает талантливый преподаватель. Дважды, трижды  везет, если в качестве лектора на кафедру поднимается большой ученый.
Однокурсник и друг Андрей Беляев вспоминает выдающегося ученого Якова Залмановича Цыпкина, который одно время читал нам  курс ТАУ (Теорию автоматических систем) в Московском энергетическом институте (МЭИ).
Смотрите также воспоминания Андрея Беляева: «Учитель«, «К портрету моего отца Виктора Михайловича Беляева«.

Андрей Беляев
Москва, Россия

Я З ЦыпкинЯков Залманович Цыпкин
(1919-1997)

С начала 3-его курса, в сентябре 1964 года, мы должны были слушать лекции по своей непосредственной специальности – теории автоматического управления. На первую лекцию пришла Людмила Порфирьевна Чхартишвили, которая потом вела в нашей группе А-1- 62 практические занятия. Пришла и сказала, что наш лектор профессор Я.З.Цыпкин приступит к своим лекциям позже, поскольку сейчас он участвует   в  Международной конференции по автоматическому управлению на борту теплохода “Адмирал Нахимов”, который идет из Новороссийска в Одессу (или наоборот – не помню).

Первые 2 или 3 лекции прочитала она нам сама, а потом появился Цыпкин. Представился и сразу как-то к себе расположил. Заявил, что несмотря на то, что мы, наверное, считаем себя большими специалистами в области  автоматического управления, мы теперь начнем все сначала. То есть с истории. Обычно, говорил, все науки отсчитывают себя от Адама и Евы, но мы будем считать началом нашей науки – 1885 год. Спрашивается, почему? А потому, что в 1885 году были  опубликованы диаграммы Вышнеградского *).
Потом Яков Залманович рассказал нам о людях, которые в своих работах расставили вехи развития теории автоматического управления (ТАУ), и дошел примерно до 30-тых годов ХХ века. Назвал, кстати, фамилию немца (я ее не помню), который в 10-ых годах выпустил большой труд по достижениям ТАУ, и “как это часто бывает у немцев” –  получилась энциклопедия!
Согласитесь, что такой стиль изложения, не является чем-то обычным. Было интересно, продолжало быть интересно и на последующих лекциях, где пошел уже фактический материал по ТАУ. На лекции не всех наших лекторов, что греха таить, мы   спешили занять места поближе к кафедре. Очень скоро оказалось, что интересно не только нам, к моменту начала лекции лучшие места уже заняты какими-то часто возрастными слушателями, явно не с нашего потока. Выяснилось, что профессор Цыпкин не является преподавателем МЭИ, а приглашен прочитать нам 3-х семестровый курс нашей специальности ТАУ, из Института Автоматики и Телемеханики (ИАТ). Сейчас он называется Институтом проблем управления (ИПУ) им. акад. Трапезникова. Следует сказать, что это был особый случай, за который не знаю кого благодарить. Дело в том, что совместительство в годы советской власти обычно не разрешалось. Л.П.Чхартишвили сообщила нам, что Я.З.Цыпкин на эти 3 семестра оформлен в МЭИ на пол-ставки. Особо этим вопросом заинтересовался А.Зильбербранд из нашей группы А-1- 62. Его родителями были хорошие врачи, которых звали работать по совместительству, но им это не разрешалось. Л.П.Чхартишвили отшутилась, что хотя Зильбербранду это интересно, но вторые пол-ставки ему все равно не дадут.
На лекциях Цыпкин часто общался с нами, с аудиторией. Например, говорил: “Как вы думаете, что здесь дальше нужно сделать? Ну, не стесняйтесь, на экзамене балл добавлю!” И как-то раз получил неожиданный ни к селу, ни к городу, ответ: “Надо  поставить коррелятор!” Профессор в ответ: “Можно, но мы поступим проще”…Смешно, но в середине следующего семестра, при обсуждении совершенно другой темы, на вопрос,  что нужно сделать, Цыпкин из того же угла аудитории получил тот же ответ: “Надо поставить коррелятор!” Общий смех и голос Якова Залмановича: “Молодой человек, я Вас не забыл, Вы мне это не первый раз предлагаете!” Или вот еще случай: “Скажите мне, балл добавлю, что поворачивает корабль?” Ответ из аудитории: “Руль!” Говорит – правильно, а что еще? Из аудитории – ветер! Правильно! Паруса – правильно! Ну а как по научному сказать? И тут из аудитории раздается: Сила  поворачивает корабль!” Цыпкин: “А вот это не правильно, корабль поворачивает не сила, а момент!”
Я ЦыпкинЯков Залманович Цыпкин

 

Во 2-ом семестре при длинном сложном выводе формул  обратился к аудитории: “Ну, а теперь последний всплеск мысли – чему равен интеграл от синуса?” Народ устал,  народ  безмолствовал, однако когда после паузы, с надеждой, раздался тихий голос: “Косинус?! – торжествующий профессор громко сказал: “ИДЕАЛЬНО! МИНУС КОСИНУС!”
Когда Яков Залманович прохаживался перед доской по возвышении кафедры, то было заметно как сильно сгибается ботинок на правой ноге. Потом мы узнали, что на фронте ему оторвало переднюю часть ступни. Как-то зимой Цыпкин пропустил одну лекцию, а когда пришел на следующую, то сказал, что он поскользнулся на улице, упал и повредил ногу, “причем, последнюю!” Добавил, что травматолог научил его как надо падать…
По поводу дискретных систем, читанных в конце 2-ого семестра, надо сказать, что Я.З Цыпкин был безусловным зачинателем соответствующей теории. Рассказывал нам о, так называемом, дискретном преобразовании Лапласа и преимуществах дискретных систем. Как и почему в США перехватили эту его инициативу, и почему в теории дискретных систем теперь “работает” Z-преобразование, мало чем отличающееся от Цыпкинского дискретного преобразования Лапласа, я не понимаю…
Но самое интересное началось в 3-ем семестре, когда Яков Залманович начал читать нам адаптивные системы. Я уже писал, что на лекции Цыпкина приходили не только мы – студенты, но и посторонние. И не только приходили, но и приезжали специально послушать особенно третью часть курса – адаптивные системы. Надо сказать, что Я.З. Цыпкин был одним из зачинателей этой темы. Потом, в 1968 г., он выпустил книжку – “Адаптация и обучение в автоматических системах”. Посторонние не стесняясь занимали первые ряды в аудитории, но, как-то раз в начале очередной лекции Яков Залманович  сказал, что деканат просит слушателей, которые не являются студентами нашего курса, не занимать места студентов, а располагаться на задних рядах. Так дальше и повелось.
Вспоминаю случай, когда в процессе чтения лекций по адаптивным системам и обучении и самообучении в автоматических системах Я.З. улучил момент для отступления, когда говорил о важности правильной постановки задачи. Считают, говорил он, что правильная постановка задачи – это 50 % успеха. Однако остальные 50 % часто бывают настолько трудными, что задача все-таки не решается. В этой связи, он  рассказал нам анекдот о том, что будто бы во время войны (Великой Отечественной) в Генеральный штаб пришел изобретатель и предложил идею прибора для уничтожения  крупных соединений противника вплоть до уничтожения целых родов войск. Собрали самых знающих генералов и стали слушать. Изобретатель развернул ватман, на котором была изображена передняя панель прибора с тумблерами, шильдиками, стрелочными приборами и рукоятками, которые управляли стрелками приборов. На шильдиках было  написано: “Авиация”, “Военно-морской флот”, “Кавалерия”, “Артиллерия” и т д. Допустим, толковал изобретатель, что нужно разгромить половину артиллерии противника, тогда вы ручкой под шильдиком “Артиллерия” доводите стрелку прибора до середины шкалы и включаете тумблер, в результате чего половина артиллерии уничтожена. А если нужно уничтожить всю артиллерию, то нужно стрелку довести до максимума шкалы. Также можно действовать в отношении и других родов войск. Слушатели настолько заинтересовались лекцией, что попросили разъяснить, как устроен столь эффективный прибор. На это изобретатель ответил, что он принес идею, постановку задачи, а как устроен прибор должны разработать специалисты…
На предэкзаменационных консультациях Яков Залманович вел себя совершенно нестандартно. Уж не говоря о том, что всегда приезжал на консультации лично, и не жалел на нас время. Он не предлагал студентам бестактной и неуместной фразы: “Какие у вас вопросы?”, так как понимал, что время подготовки к экзамену прошло за пивом и ухаживанием за подругами, и вопросы еще не возникли. Наоборот, он рассказывал кратко  весь курс: Лекция 1 – то-то и то-то, самое важное – это то, а вот это можно помнить не так точно. Лекция 2 – то-то и то-то… и так все лекции семестра. Таким образом на консультации мы как бы прослушивали второй раз весь курс. После этого возникали  вопросы, на которые он внятно отвечал. На наши сомнения о том, что длинные и сложные выводы формул мы вряд ли выучим, он говорил, что можно подглядеть в свои записи, ссылаясь на то, что и он на лекциях подглядывал в свои записи. За лояльность других экзаменаторов (которых помимо него бывало еще 3 – 4 человека) он не ручался и советовал нам свои записи от них прятать.
К концу нашего обучения, когда нас распределяли на преддипломную практику, выяснилось, что Я.З. Цыпкин попросил свою аспирантку Л.П. Чхартишвили прислать к нему в ИАТ в Лабораторию № 7 четырех студентов из тех, кто слушал его лекции.
Цыпкин и сотрудникиЯ.З. Цыпкин с сотрудниками лаборатории № 7  (От сайта НА: В настоящее время лаборатория 7 носит имя Я.З. Цыпкина)

 

Из нашей группы Людмила Порфирьевна отправила к Цыпкину Мишу Галашина и меня. И мы стали ходить на преддипломную практику в ИАТ, тогда он еще последние месяцы располагался на Каланчевской площади перед тем, как переехать на юго-запад к метро Калужская. Мы, собственно, и переехали с Лабораторией № 7 в новое здание. Когда переезд завершился, к нам в новую большую светлую комнату пришел Яков Залманович, откуда-то появились рюмки и бутылки, и после приятного веселого общения Цыпкин всем объявил о том, что на следующий день всем можно на работу не приходить.
В лаборатории № 7 у Цыпкина была помощница-секретарь симпатичная брюнетка Зина (фамилии к сожалению не помню).

Цыпкин и его секретариЯ.З. Цыпкин со своими секретарями

Она перед Новым Годом сообщила нам, что шеф вручил ей 25 руб. на новогодние красивые открытки для поздравлений его зарубежных коллег. Тогда мы узнали, что он переписывается с многими выдающимися специалистами в области автоматического управления. Как-то к нему в ИАТ приехал кто-то из этих выдающихся людей. Сейчас не помню кто, назовем его условно: не то Беллман, не то Калман. Зина подала им кофе, и, как рассказала Зина, этот не то Беллман, не то Калман сказал: “Яков, мне очень нравится твоя Зина, я хочу у тебя ее забрать, чтобы она работала у меня в Бостоне!” На что Цыпкин ответил: “Только если вместе со мной!”
Обучение наше закончилось, мы все защитили дипломы, нас “распределили” и пошли мы на свои предприятия работать. В июне 1969 года я получил повестку в военкомат на предмет предполагаемой двухгодичной службы в армии, этого делать не хотелось и один мой друг посоветовал мне обратиться за советом к Я.З. Цыпкину, нет ли в ИАТ брони. Решать проблему надо было быстро, и мне удалось через сотрудников  7-ой лаборатории найти домашний телефон Я.З.Цыпкина. Дозвониться удалось в субботу. По этому телефону мне женский голос сообщил, что профессор находится на даче. Платформа Некрасовская по Савеловской дороге, после платформы направо на второй параллельной железной дороге улице. Мы с молодой женой поехали в воскресенье, нашли улицу, нашли дачу – стандартный по тем временам финский дом – спросили Якова Залмановича и он вышел к нам из-за дома. В сандалиях, бежевых легких брюках, без рубашки, с седоватыми кудряшками на голой груди. Он, видимо, посчитал, что его зовет кто-то из соседей. Мы извинились за свое вторжение в воскресный день. В ответ он сказал, что, наоборот, он просит извинения, что он без галстука. Пригласил нас к столу кушать черешни. За столом сидело человек 8 домочадцев, они заканчивали обедать. После обеда нам поставили раскладной стол и дачные раскладные кресла в углу участка. Я рассказал ему о своих проблемах и он предложил мне приехать через день, во вторник, в ИАТ, чтобы разобраться, чем он может мне помочь. Во вторник я приехал, пришел к нему в кабинет, и он повел меня к заместителю директора по кадрам. Фамилия была – Линский, имени и отчества не помню. Выяснилось, что аспирантура давно заполнена, а брони от армии нет. Я, конечно, не очень и надеялся на быстрый положительный результат в ИАТ’е, но меня очень тронуло как внимательно к моим проблемам отнесся Я.З. Когда после визитов еще в 2-3 начальственных кабинета мы с Цыпкиным шли обратно в его кабинет, он рассказал мне о своих проблемах многолетней давности. Я.З. Цыпкин: “После войны я работал на ящике и в 1948 году меня рассекретили **). Ты же понимаешь, что если поставить задачу найти в твоих записях что-то неположенное, то обязательно найдут. Я и еще несколько таких же как я оказались в трудном положении. Мне предложено было ехать начальником конструкторского отдела на завод в Таганрог. Какой конструктор? Какой Таганрог? У меня уже была семья, жена, дочь! Какой Таганрог? Но я уже был доктором и за меня заступились. Заступились Андронов и Вавилов ***).
Поместили меня в ИАТ. Я с тех пор здесь и работаю. Но я был тогда уже доктором, был бы ты хоть кандидатом, было бы все проще…”

Цыпкин

Яков Залманович как-то не брал в расчет, что если бы я был кандидатом, то у меня не было бы проблем с призывом в армию. (Кстати, когда его “рассекретили”, он наверное не поверил бы, что много лет спустя будет иметь возможность общаться со всеми ведущими мировыми специалистами в своей области). Он еще тогда предложил мне сделать паузу, не идти по повестке, может быть еще все рассосется. А если не рассосется, пообещал, что посодействует моему перераспределению в “один мощный ящик у Белорусского вокзала”, в котором у него связи. Он угадал, повесток больше не было.
Мое “распределение” оказалось неудачным, но перераспределиться” мне с большим трудом удалось только через год. Это была нешуточная борьба с инспектором по кадрам в Министерстве авиационной промышленности. Только через год я стал работать прямо по специальности на предприятии, на котором я и работаю по настоящее время. Самое интересное, что я самостоятельно случайно попал в тот самый институт, который имел в виду Цыпкин. Но об этом факте я узнал через много лет после того как стал там работать.  Это и был тот ящик, из которого его “рассекретили”. Теперь на нашей фирме считается, что Я.З.Цыпкин один из тех теоретиков, на трудах которых поднялась наша оборонная фирма.
Последним и очень симпатичным эпизодом нашего знакомства был случай из 1971 года, когда я участвовал в срочной работе по выпуску эскизного проекта по новой сложной теме. Моделировал я тогда на аналоговой машине МН-7 и коэффициенты контуров управления подбирал подкручиванием переменных резисторов посредством  отвертки. Записи переходных процессов в контурах управления объектом мы тогда выполняли на вибрационных осциллографах. Хранились записи на проявленных рулонах  фотобумаги. Была внеочередная рабочая суббота, а мне не хватило этих рулонов. Я позвонил в ИАТ своим бывшим знакомым из 7-ой лаборатории Цыпкина, Оказалось, что они тоже работают в эту субботу и одолжат мне несколько рулонов. Проблема была решена, но такое же количество рулонов надо было взаимообразно вернуть. Когда через неделю или через две я привез рулоны в ИАТ, то встретил в коридоре Якова Залмановича, который, вспомнив мои былые околоармейские проблемы, приветствовал меня следующим восклицанием: “Как, ты еще здесь? А я думал, ты уже генерал!”
Все, что я помню о Якове Залмановиче Цыпкине, cвидетельствует не только о высоком подлинном профессионализме, но и об общей культуре и человеческих качествах. В заключение хочу сказать, что нам в нашей группе А-1- 62 сильно повезло с лекторами и преподавателями. Физик доцент Н.Г.Сушкин, математик доцент И.А.Брин, профессор  Я.З.Цыпкин – это цвет отечественного образования, это такой уровень, который, боюсь, недостижим ближайшие десятилетия…

Апрель 2017 г. А.Беляев.
Фото ИПУ


Беляев, Васильев

Москва, сентябрь 1966 г.  Андрей Беляев (справа) и Ярослав Васильев.  Фото Владимира Борисова.  Район МЭИ. Все трое, кажется, пропускают очередную лекцию (разумеется не Я.З. Цыпкина).

Примечания

*) Вышнеградский Иван Алексеевич (1832-1895), ученый-математик, основоположник теории автоматического управления, и государственный деятель, министр финансов в правительстве графа О.Ю.Витте. Диаграммы Вышнеградского – это исследование на устойчивость характеристического уравнения третьей степени.

**) Здесь имеется в виду сталинская компания о космополитах, в которой досталось всем – ученым, врачам, художникам, композиторам. Про моего отца В.М.Беляева, за его труды в области древнерусской музыкальной письменности, в программном “подвале” газеты “Правда”, было написано, что он: “тянет за хвост уходящую экзотику”. То, что случилось с Цыпкиным – это была часть компании о космополитизме, в которой “прошерстили” евреев.

***) Андронов Александр Александрович (1901-1952) – академик, математик и механик, труды по теории

колебаний и динамическим системам; Вавилов Сергей Иванович (1891-1951) – академик, физик, Президент

АН СССР в 40-вых годах.

Биография Я. З. Цыпкина

1919 — Родился в Екатеринославе (Днепропетровск, Днепр).
1941 — Окончил Московский электротехнический институт связи.
1942-1943  служил в Советской Армии, ранен.
1948 — Доктор технических наук.
1949 — Профессор.
С 1950 работал в Институте проблем управления.
С 1972 преподавал в Московском физико-техническом институте.
Труды по автоматическому управлению, теории колебаний, дифференциальным уравнениям, прикладной математике и кибернетике.   Математик, специалист в области автоматизации, теории управления (теория импульсных, релейных и др. систем управления), обработки информации.
1960 — Лауреат Ленинской премии.
1974 — Чл.-кор. АН СССР.
1991  — Действительный член АН СССР.

1997 — Умер. Похоронен на Троекуровском кладбище.
На кладбище

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *