Тафтунова Татьяна
Санкт-Петербург
Санкт-Петербург
1мая
Заканчивается Светлая пасхальная неделя.
После бесконечно долгих морозов, нетающих грязных сугробов высотой в человеческий рост, в Петербург мгновенно пришло лето: жара, небесная лазурь и солнце в золотом сиянии, снег исчез «в мгновенье ока», и, кажется, что его и не было вовсе, просто приснился сон.
Окна открыты и раздается над городом колокольный звон, иногда протяжный и тревожный, иногда веселый и рассыпающийся короткими перезвонами. Особая неделя, так и называется Светлая седмица.
Каждый день во всех храмах совершается крестный ход в 12 часов, а после службы на этой неделе любой желающий может подняться на колокольню, и испытать восторг от общения с колоколами, трепет от рождающихся и уплывающих в небо звуков.
В эти дни я часто вспоминаю Наталью Алексеевну, может быть, еще и потому, что ее день рождения 11 апреля удивительным образом связан с пасхальными праздниками: в один год выпадая на Великий пост, в другой на Страстную неделю, а иногда, редко, но совпадал с самой Пасхой.
В 1939 году Пасха была 9 апреля и, соответственно родилась Наталья Алексеевна на Светлой пасхальной неделе.
Конечно, в далеком и страшном 1939 году не звучал колокольный звон даже на Чукотке, в нашей стране время было богоборческое и тяжелое.
Но ничего не бывает в жизни случайного.
Наталья Алексеевна не была верующим человеком, но обладала христианской душой.
Читая воспоминания ее деда, многое становится понятно. Истоки, влияния и корни ее духовного мира.
«. .. И иное упало на добрую землю, и дало плод, который взошел и вырос- и принесло иное тридцать, иное шестьдесят, и иное сто.» ( Мк 4 1-9)
Помню, что очень часто на праздниках по поводу ее дня рождения, мы расписывали яйца.
Вдохновляли замечательные украинские «писанки» и роскошные подарочные яйца Фаберже, яркие расписные яйца из Сергиева Пасада, Городца, Богородска.
Конечно, талантливое занятие и абсолютная, совершенная форма яйца, не могли не пройти мимо внимания Натальи Алексеевны, но только ли это?
Знание традиции, уважение и любовь к этой традиции, не знаю.
Помню, что я ребенком отметила факт, а вопрос остался вопросом.
Но это внешние моменты.
Сейчас, читая воспоминания учеников, друзей и перебирая собственные воспоминания, для меня более четко вырисовывается картина жизненного пути Натальи Алексеевны: в чем-то крестного, в чем-то жертвенного, в чем-то пасхально-радостного.
Возлюби ближнего как самого себя…
Никто, попадая в орбиту жизни НА, не был отвергнут, незамечен. Наоборот любой человек, маленький ребенок был примечен, принят, обнят заботой, вниманием, одарен интересом, знаниями. Все получали особый статус и любовь.
И так на протяжении всей жизни: подросшие ученики разлетались в другие города, страны, приходили новые, но лишь увеличивался круг отмеченных, одаренных. Конечно, ученики отвечали своей любовью, но, подозреваю, что была часть жизни Натальи Алексеевны, в которую допуска не было для учеников, и в этой части жизни скапливались трудности и горести, болезни, которые есть у всех. Может быть, лишь в последние месяцы ситуация изменилась, но насколько сильно?
И это был ее дар создать ощущение легкости, не приземленности ее бытия. Наталья Алексеевна умела самое простое сделать замечательным и восхитительным, трудное превратить в увлекательное.
Наталья Алексеевна очень любила вспоминать и рассказывать о своем рождении на Чукотке, но так сложилось, что прожила почти всю жизнь в Кишиневе.
Город красивый, уютный, утопающий в зелени роскошных платанов, лип, кленов и ореховых деревьев.
Небольшие домики провинциальной, но не лишенной изысканности и вкуса архитектуры, увиты резными листьями винограда. Парки, хранящие прохладу фонтанов.
Центральная, старая часть города, поделенная на нижнюю часть с убегающими вниз улочками, и верхнюю часть города, более аристократическую с замечательными маленькими особняками, ажурными решетками, охраняющими сад.
Живописные, колоритные дворики с цветным бельем на просушке, цветниками, гроздьями винограда, синеющими среди яркой зелени листьев.
Замечательный базар, дарящий все плоды щедрой, южной природы, манящий запахами жарящихся кэрницеев, шашлыков и мититеев.
Потемневшие, с зеленоватым налетом бочки, металлическими обручами с трудом сдерживающие мощь молодого игристого вина.
Телеги, заваленные горами золотистых, в пожухших белесых одеждах и откинутых набок задорных рыжих чубов, початков кукурузы. В тени телег кудахчут беспокойные курицы-пеструшки, с переливающимися изумрудом или красным золотом перьями. Вытягивают свои длинные белоснежные шеи гуси, удивленно оглядывая все и вся- злющие, нахмуренные индюки гордо смотрят по сторонам, медленно поворачивая свою маленькую головку с малиновой бородой.
Наталья Алексеевна умела восхищаться всем праздником молдавских щедрот, любила и хорошо знала город. Хорошо знала музеи, знакома была со многими интересными и «легендарными» людьми города.
Всем этим щедро одаривала своих учеников. Но все-таки, я думаю, что Кишинев не был городом ее мечты. Мне кажется, что Наталья Алексеевна спокойно и успешно могла бы жить и в Москве, и в Петербурге, и эта жизнь более бы соответствовала ее внутренним запросам, но сложилось по-другому.
И она сумела прожить в этом городе длинную жизнь, сделав ее наполненной, глубокой, интересной. Воистину: не место, но человек.
Правда, учеников своих она вдохновляла на переезды, на расширение горизонтов.
И лишь в 90 годы, в один из моих последних приездов в Кишинев, в одном трудном разговоре о новой жизни Молдовы, о возможности вынужденного отъезда, я поняла, что есть внутренняя боль.
Наталья Алексеевна приехала в Кишинев с родителями маленькой девочкой.
«Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли.»
Вся ее жизнь связана с родителями, наполнена благодарностью и почитанием.
Все радости и горести родителей Наталья Алексеевна разделила с ними до конца. Трогательно ухаживала за могилами, отважно отправляясь в одиночку на кладбище. И не могла Наталья Алексеевна оставить дом, созданный родителями, могилы родительские не могла оставить до конца своих дней.
Свой «крест» Наталья Алексеевна пронесла до конца без жалоб, стонов. Все она делала «легко» в своей жизни, вдохновляя, радуя, влюбляя в себя и во все, чего касалась ее душа.
«… Ибо Я кроток и смирен сердцем и найдете покой душам вашим- ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.» (Мф 11, 29-30)
Опять звонят колокола.
Светлая пасхальная неделя. Все-таки не случайно Наталья Алексеевна родилась на Светлой неделе. Светлый человек.
Какой замечательный текст, какие замечательные слова, какой замечательный взгляд на Кишинев, какие замечательные мысли! Огромное спасибо!
Такому тексту должны соответствовать фотографии, а качество их оставляет желать лучшего. Неважное качество фотографий снижает общее впечатление. Разрешите некоторые фото заменить (НА с мамой и саму Татьяну Анатольевну), а остальные попытаться «вытянуть» на лучшее качество.
Понравилось расписанное яйцо с бабой под зонтиком. Чья работа?
Ярослав Алексеевич! Фотографии я тоже попробую поправить. Может быть у Вас есть фотография НА с папой и мамой, у меня, к сожалению, такой не нашлось. Яйцо расписано мной в молодые годы.
Танечка! Для меня тоже Пасха в Молдавии связана с Наталией Алексеевной, с ее Днем рождения. Помнится, как мы с Галей Флейшман и Аллой Снятовской зашли поздравить НА, и она нас сразу усадила расписывать яйца, пока чай заваривался и на стол накрывалось. НА похвалила каждую из нас, а наши произведения много лет у нее хранились.