От сайта НА: В одном из кинотеатров столицы Дании Копенгагене открылась выставка ученицы Натальи Алексеевны Васильевой Майи Мазиной.
Майя — лауреат Наталийской премии 2016 года. Получила ее за цикл устных рассказов о своей учительнице. Эти рассказы, разумеется в письменной форме, включены в книгу о НА «Две ипостаси Натальи Васильевой» (см. 2 часть данной статьи).
Выставка Майи в Копенгагене во многом повторяет ее выставку на страницах нашего сайта (см. «Выставка Майи Мазиной (выпуск 1974)»). Здесь выставляем несколько присланных фотографий новой выставки с комментарием автора.
Поздравляем Майю с грандиозным успехом, ибо знаем, что за работами и выставкой стоит не только талант, но и мужество.

Майя Мазина
Копенгаген, Дания 
Копенгаген, 2016    Майя Мазина у своей работы

Дорогой Ярослав!
Так выглядит моя персональная выставка. Хотела написать » первая персональная выставка», а потом подумалось, что первая у меня уже была во время учебы в ДХШ. Я помню, как Наталья Алексеевна отбирала мои работы и наклеивала их на длинное бумажное полотно. Трудно сказать, что было более захватывающее — видеть сразу все свои работы или читать отзывы, написанные в школьной тетрадке, висящей рядом с выставкой. Помню и Ваш отзыв: у меня дух захватило, когда прочла его и Вашу подпись — легендарно-сказочного брата Натальи Алексеевны, которого я никогда не видела, но часто о нем слышала.
В воскресенье, в день открытия выставки мне было так же радостно и интересно, как много-много лет назад. И я так же радуюсь, когда получаю отзывы. Правда, сейчас они приходят на мой электронный адрес…
В очередной раз подумалось, что всё, что я знаю и умею, — заслуга Натальи Алексеевны. Дорогой Натальи Алексеевны!

Майя Мазина вспоминает учителя

(из книги «Две ипостаси Натальи Васильевой»)

…Через два дня день рождения у Натальи Алексеевны. Я думаю часто, и особенно в этот день, как повезло мне, что в моей жизни был такой замечательный учитель, светлый человек, излучающий любовь и радость. Нас, своих учеников, она любила как собственных детей. Всех любила, обо всех заботилась, за всех переживала, каждого хвалила. И как это всем было приятно! У нее в классах не было любимчиков, все ученики были любимые. И у каждого она находила что-то в его работах, и так хвалила, что мне кажется, все мы от этого становились талантливыми.

Кишинев, 1974г. Второй выпуск НА.
Наталья Алексеевна — слева, выглядывает. Майя Мазина — справа (крайняя)

Зимой 1972-го года было морозно и холодно, всюду лежал снег. Мы учились в старом здании художественной школы, в классе, где топилась печь, но ее тепла не хватало. Мы мерзли, на занятиях сидели в пальто. Наталья Алексеевна точила нам карандаши, что нам необычайно нравилось – лучше нее ни у кого не получалось! Перед каждой переменой она выходила с чайником за водой, а потом ставила его на электроплитку. Пока мы прислушивались с нетерпением к звуку закипающего чайника, учительница доставала железные кружки из шкафа (у каждого была своя) и банку домашнего варенья, которое по очереди приносили ученики. Это был настоящий пир! Варенье обязательно получало похвалу от Натальи Алексеевны и каждая мама – благодарность. Никогда чай с вареньем не был так вкусен, как в ту далекую, морозную и незабываемую пору! …
Помню, в классе втором или третьем у нас была композиция. Наталья Алексеевна сказала, что она будет выполнена типографскими красками. Я только сейчас понимаю, каких трудов ей стоило и саму краску найти, и валики для этой цели приспособить, и сделать так, чтобы и нам, и ей было интересно. Работать разноцветными типографскими красками – это очень кропотливое задание! Мы одновременно постигали новый вид техники и учились тщательно выполнять работу. Но и сама Наталья Алексеевна делала все с неменьшим интересом и любовью.
Как-то заболела наша учительница по истории искусств. Подменила ее Наталья Алексеевна. Этот предмет был довольно скучен, но надо было его пройти, сдать, потому что это одна из дисциплин художественной школы. Однако как только Наталья Алексеевна взялась за дело, сразу все заиграло. Мы слушали ее необычные рассказы об истории искусства, ее комментарии, смотрели принесенные ей каталоги с работами тех художников, которые шли по школьному плану, но как все было интересно! И до сих пор, когда я хожу в музеи и смотрю работы известных мастеров, неизвестных художников, я всегда слышу свой внутренний голос, который беседует с Натальей Алексеевной: «А Вы что скажете? Как смотрите на эту работу?»
Помню один из дней рождения Натальи Алексеевны. Это была суббота. Мы с Аллой Снетовской и Галей Флейшман договорились после занятий встретиться и пойти поздравить нашу учительницу. В тот прекрасный день – не теплый, но солнечный и красивый – мы втроем пришли к ней в гости. Как всегда, нас радостно встретили Наталья Алексеевна и Татьяна Анатольевна и сразу усадили расписывать яйца (они были приготовлены, все содержимое из них было выдуто). Те хрупкие яйца мы с огромным удовольствием расписывали фломастерами, делая это впервые. На душе был праздник! А потом мы пили замечательный чай из прекрасных фарфоровых чашек.

Кишинев, 2013          Елена Андреевна — мама Майи

Любая встреча, которую организовывала Наталья Алексеевна, была радостной. Особенно помнятся наши «вкусные» встречи. Однажды мы должны были закончить натюрморт, но кто-то не успевал это сделать, поэтому Наталья Алексеевна нам сказала: «Кто хочет, приходите в субботу, и мы с вами закончим эту работу». Тогда у нас еще не было нашего заветного шкафа, то есть он был, но содержимого для натюрмортов не хватало. Упомянутый натюрморт любил весь наш класс. Он состоял из большой, красивой бутылки подсолнечного масла, рядом лежали огромная сушеная вобла и луковица, все это эффектно располагалось на красивых драпировках. И как Наталье Алексеевне удалось сохранить ту рыбину? Но на луковицу и подсолнечное масло никто не покушался, поэтому натюрморт продержался все второе полугодие, а когда нам надо было его закончить, Наталья Алексеевна сказала: «Вот мы его допишем, а потом съедим!»
Был чудный весенний день. К нашему приходу она припасла черного хлеба. Мы быстро завершили работу, а потом началось разъедание натюрморта. Это было замечательно! Наталья Алексеевна нарезала черный хлеб, почистила ту луковицу и воблу, а маслом мы поливали наши бутерброды. С огромным удовольствием мы поглотили весь натюрморт, за исключением, конечно, драпировок. Уж столько лет прошло, а я помню тот день, будто это было вчера…
Вспоминаются наши летние практики. Помню, как мы работали на Центральном рынке, где рисовали живописных крестьянок, приехавших на базар продавать живность, овощи, фрукты… Наталья Алексеевна в тот же день обычно устраивала просмотры работ. Собиралась толпа: люди думали, что дают нечто дефицитное, а мы, сгрудившись вокруг Натальи Алексеевны, просто слушали ее.
Не знаю, почему это все у меня со съедобным связано… В детстве говорят: «Сладкого нельзя!» Вот, кажется, вырасту и наемся, а когда взрослеешь, то уже и не хочется. Когда у нас была практика по Пушкинским местам, на меня, помню, произвела большое впечатление кондитерская Манчини: представилось, как Пушкин сидел за столиком и пил горячий шоколад, хотя я понятия не имела, какого он вкуса, этот горячий шоколад, и какого вкуса того века пирожные. Очень красочно все было!
Помню, ходили мы в дом-музей Пушкина на Пушкинской горке. Если бы не Наталья Алексеевна, я бы никогда до этого домика не добралась. Потом мы посещали какую-то действующую церковь, где бывал Пушкин. Наталья Алексеевна говорила: «Только не смейтесь!» Войдя в церковь, мы увидели интересного дьячка с длинным хвостиком, для нас это было необычно, но никто не засмеялся, хотя очень хотелось. Нас пустили, мы порисовали, сделали наброски.
Ходили мы и в заброшенную церковь рядом с цирком, смотрели старые кладбища, старинные могилы. Все было очень, очень интересно! Наша Пушкинская практика или практика на базаре, в Ваду-луй-Водах или на Гидигиче – это всегда был праздник! И хотя это были каникулы, я легко утром вставала и с удовольствие шла на пленэр.

Испания, 2014        Майя с мужем Марвиным

В 18 лет у меня из-за моей болезни разболелся локоть, потом его сковало. К тому времени я уже заканчивала первый курс в институте, надо было много чертить, а правый локоть не сгибался. Я навестила Наталью Алексеевну, она спросила меня о здоровье. Я пожаловалась на локоть.
Мы с тетей обращались к знаменитому кишиневскому иглоукалователю из Китая – Константину Ивановичу Лину, но нам отказали: мы из другого района, огромная очередь… Помню, как мы расстроились. Все это я рассказала Наталье Алексеевне.
На следующий день прибегает моя тетя и говорит, что завтра в такое-то время меня примет Лин: Наталья Алексеевна позвонила и велела быть у него в центре.
Только недавно я узнала, что Константин Иванович и А.А. Васильев были друзьями. Алексея Александровича тогда уже не было в живых. Наталья Алексеевна мне ничего не сказала, но она (или ее мама?) напрямую обратилась к знаменитому врачу, и я попала туда, куда невозможно было пробиться. Наталья Алексеевна помогала своим ученикам, как могла, чем могла, и даже со мной тот случай не был единственным.
Однажды я зашла к Наталье Алексеевне, когда собиралась в 1986 году ехать в Данию к папе. Узнав, что на обратном пути мне негде будет в Москве остановиться, и ничего не сказав мне, Наталья Алексеевна созвонилась с братом Ярославом и договорилась, что он меня встретит и купит обратный билет на поезд, о чем поставила меня потом в известность. А тогда было трудно купить билет из Москвы в Кишинев, это надо было делать заранее, к тому же я не знала, как стыкуется мое прибытие из Дании с отправлением поезда… Спасибо Вам, Ярослав, что Вы все для меня сделали. Всегда буду помнить Вашу помощь. Знаю также, что я не единственная ученица, которая пользовалась Вашим московским гостеприимством. Наталья Алексеевна была невероятно отзывчивый человек!
Помню, мама уезжала зимой в командировку, я уже тогда окончила вуз и работала в проектном институте. Наталья Алексеевна знала, что я останусь одна, позвонила мне и сказала: «Приходи и оставайся у меня ночевать!» Помню, мы сидели с ней на кухне и она кормила меня всякими вкусностями. Мне было так уютно, так хорошо! На следующий день, отправляя меня на работу, Наталья Алексеевна сложила мне в один стаканчик подсушенные сухарики, в другой – вареные сосиски и все красиво упаковала. На обед я не пошла: у меня он был с собой, я чувствовала себя королевой!

Наталья Алексеевна вспоминается, как праздник. Никогда ничего из того, что связано с ней, не забуду. Где бы я ни была, всегда звонила ей 11-го апреля. Она брала трубку и говорила «Ой, Майечка, это ты?». Всегда меня узнавала, и это было невероятно приятно!
Память о Наталье Алексеевне всегда при мне, всегда во мне, всегда со мной, всегда в моем сердце.