Елена Соколовская,
лауреат Наталийской премии
Беэр-Шева, Израиль
Два друга
Из окон живописной мастерской был виден внутренний дворик нашего художественного училища, образованный стенами учебных корпусов и частью каменного забора, очень старого, почти замшелого, но всеми нами любимого. Мы любили весной, усевшись на скамье, прилепленной неизвестно каким образом к его камням, греться на солнышке, закрыв глаза и слушая пчёл. Разомлев и растаяв, как мороженное, на солнце – мы с большим трудом могли заставить себя подняться, чтобы пойти продолжать работать. Было приятно наблюдать, сидя на этой скамейке, как мимо снуют спешащие на уроки студенты, преподаватели, деловито держа в руках папочки, сумочки, журналы… А у нас – «окно»! И вот, наконец! Самый желанный подарок сидящему на скамье! Во дворик заходит наша любимая парочка: два педагога, два Григорича, Виктор и Зураб. Невозможно было наблюдать их совместный проход – без доброй и тёплой улыбки. Два крепких друга, два молодых и красивых мужчины, две почти полные противоположности!
стоило ему попадаться! Обладатель такой же крепкой фамилии – Кожушко — Виктор непостижимым образом превращал строгий костюм, надетый на нём, в рыцарские доспехи. Его
звучный, яркий, оптимистичный голос, перемежаясь с таким же гулким смехом, звенели на весь дворик, как латы его костюма. В руках он носил огромный журнал – удивительно, казалось, что и журнал этот — подобран в соответствии с пропорциями его фигуры. Такой журнал, казалось, мог поднять только он.
наверняка можно было пользоваться в качестве зеркала. Уложенные в строгом порядке волосы, с обязательной стрижкой «паж», не позволяли ни одной волосинке растрепаться, никакой ветер или ураган не смогли бы этого
сделать – всё было подчинено строгой дисциплине. Стремящаяся куда-то ввысь изящная фигура представляла собой самого Господина Элегантность. И такого же свойства фамилия – Тодуа,– вызывающая ассоциации высоты и эстетики. Он парил над землёй, едва успевая за своим
другом. Турбулентные потоки, создаваемые движением Виктора Григорьевича, заносили Зураба Григорьевича в стороны, и казалось, он так бы и полетел в мир своих грёз и мечтаний, если бы не тяжёлый кожаный дипломат и длинный шлейф загадочного парфюма, привязавших его к этой грешной земле.
Очень хорошо написано! Живо, ярко, образно! Хочу в этот дворик, в это время (время и моей молодости тоже), к этим людям… Спасибо! Искренне, Л.
Благодарим за комментарий. На сайте много великолепных текстов (см. Тафтунову, Смирнову, Шевелькина, Кодреску…), но если говорить об авторе «Два друга», то очень рекомендуем прочесть ее «Исповедь», а также о педагоге Зурабе Тодуа
а кто слева? знакомое лицо.
Здравствуй, Зураб !Какие дивные вопоминания. ДА, таким ты мне и запомнился ,еще студентом Академии Художеств !!!! Людмила