Горсправка

От  сайта НА:  Автор  представляемого рассказа — Елена Смирнова, ученица Натальи Алексеевны Васильевой первого выпуска (1965 — 1969 гг),  много лет работала в Красноярском Художественном институте, профессор, лауреат Наталийской премии, которую получила в 2012 году за  цикл тонких и остроумных рассказов о своей учительнице,       о школе,       о Кишиневе. Выкладываемый текст, хоть и назван «Горсправка», по сути — воспоминание о двух ярких эпизодах, связанных с отцом автора   Алексаксандром Николаевичем Смирновым.

Елена Смирнова
Москва, Россия

Горсправка

Итак, начнем!..))) В 1966 году мой брат решил поступать в военное училище в городе Харьков. Скорее всего это было совместное семейное решение. Но сложность и странность ситуации заключалось в том, что именно в этом году в стране было два выпуска из общеобразовательных школ, — выпускались десятый и одиннадцатые классы. Страна переходила на «десятилетку» и народу, желающего поступить в институт, было немеряно.
Для моральной поддержки и контроля ситуации отец поехал вместе с ним. Где они останавливались в городе?.. я теперь даже представить не могу. На дворе 1966 год,- совсем полный  СССР  и как, где?.. можно было бы отцу и брату прожить две-три недели пока абитуриент сдает приемные экзамены?
Инфраструктура не развита, гостиницы почти отсутствуют, а те которые есть, они почти все заняты под командировочными гражданами или под целевыми группами спортсменов, участниками разных конференций, делегатами важных совещаний и прочей запрограммированной «суетой» бюрократической жизни страны.
Брат начал сдавать приемные экзамены, а папа начал гулять по городу Харькову. Надо сказать, что город ему очень понравился,- широкий, просторный, зеленый. С огромными парками, с высокими домами, с людьми, у которых очень веселые и приветливые лица.
Гуляя по прекрасному летнему городу, папа вспомнил вдруг, что Харьков — родной город его фронтового сослуживца Лёни Квальвассера. Обратился в городскую «справку». Были в советские времена такие киоски-будки на улицах и перекрестках городов, в которых сидели женщинки разных лет, и по устному(!) запросу, заглядывая в какие-то книги, журналы, справочники, выдавали необходимую информацию… то ли за 8, то ли за 12 копеек. Но может я и ошибаюсь в сумме оплаты за услугу. Помню, что копейки.
Папа сделал запрос, — имя, отчество, фамилия, приблизительный год рождения. И ему через пару минут дали номер телефона, адоес проживания сослуживца. Позвонил. Телефон молчал. Ну, правильно!- подумал папа — рабочий день ведь, вечером позвоню.
Вечером ответил Лёня.
Пили три дня. Не виделись они с 1944 года, когда капитан Леонид Квальвассер отправил папу из под польского города Белосток, — учиться в военном училище в Москве. Тем самым спас его, конечно.
Александр СмирновСаша Смирнов 1944, Белосток

Вместе они прошли в составе 169 стрелковой дивизии 3 армии 41 стрелкового корпуса 2-го Белорусского фронта. Это операция «Багратион» и все, что было сделано для освобождения Белоруссии. Вместе они были от белорусского города  Рогачов до польского Белостока,- немного, но и немало. И спаяны, они тогда были навсегда тем походом. Слиты, скреплены сердцами, душами и судьбою, то есть самой сутью жизни навсегда. Во, ребята, поколение! Вот досталось им!
Лёня Квальвассер закончил войну в  Берлине. Пару писем они написали друг другу, но после войны потерялись и вот встреча!
22 года после окончания войны, 23 года они не виделись,- все три дня они вспоминали, поминали, уточняли, молчали и пели. Рассказывали друг другу про жизнь после войны, размечтались породниться,- у Лёни дочь, у папы сын.
Сохранились фотографии с этих их посиделок в Харькове. Лица на этих снимках у них невероятные. Я всегда видела отца серьезным, с проницательным взором, иногда со смешливыми и хитрыми глазами, а тут на этих фото он в обнимку с другом и с такими нежными и печальными глазами …одновременно, что я его не узнаю, и сердце мое сжимается от этого нового «незнания». Видно, как они вдвоем отслоились от всего мира и живут друг в друге, в своем абсолюте, в том военном космосе, про который не рассказать, не передать и не забыть. Его можно только вместе прожить, пронести, выдержать и остаться настоящими, и до сих пор живыми!
Леонид Квальвассер и Александр Смирнов. 1966 год, Харьков.Леня Квальвассер и Саша Смирнов. 1966 год, Харьков.

Смотрю на это фото часто, вспоминаю то чУдное лето в истории семьи, но рассказываю дальше.

Приемные экзамены папа забыл напрочь. Волнение жены по поводу поступления  сына в Харькове было теперь ему теперь непонятно, но гендерная настойчивость мамы вернула его к реальностям лета 1966 года.
Мой брат успешно сдал экзамены и поступил в Харьковское высшее командно-инженерное училище. Проучился там 5 лет и получил диплом инженера по летательным аппаратам. Уехал на службу в закрытый город Карталы на Урале.
Жизнь семьи, — работа, учеба , проекты летних отпусков, встреч с сослуживцами, с однополчанами и друзьями, осенние заготовки и консервирование (я люто ненавидела косточки из вишни выдавливать), ремонты,свадьба брата, рождение внучки…всё текло своим чередом.
Я окончила художественную школу и ходила на вечерний рисунок в Кишиневское художественное училище, чтобы научиться рисовать фигуру человека. Это было необходимое условие для поступления в художественный ВУЗ.
А. Смирнов и Л. Квальвассер. 1969, КишиневА. Смирнов и Л. Квальвассер. 1969, Кишинев

В 1972 году на семейном совете было решено, что я буду поступать в ЛГИТМиК в Ленинград, потому что моя склонность к декоративно-прикладному объемно-пространственному моделированию, каким является сценография, была давно выявлена моей учительницей в художественной школе — Натальей Алексеевной Васильевой. Она очень внимательно и трепетно в течение всех лет обучения детей в школе всматривалась и уточняла художественные склонности каждого ученика. Естественно, на всех семейных советах она обосновывала те органичные и естественные наши предпочтения и направления для нашего развития в следующем художественном образовании ребёнка. Так они были выбраны и для нас, для ее первых учеников ДХШ выпуска 1969 года,- и мультипликация, и классическая графика, и архитектура, и ДПИ, и полиграфия, и сценография. Зная среду высшего художественного образования в стране, Наталья Алексеевна советовала поступать именно туда, куда был бы реальный шанс участия в приемных экзаменах, и где получилось бы «взять» ВУЗ. Ни Суриковка, ни Репа, ни Муха, ни Строгановка нам после ДХШ были не под силу. Редкие наши выпускники ДХШ решались на это и у некоторых получилось.
Закончив 10-й класс общеобразовательной школы, сдав 7 выпускных экзаменов,- письменных и устных, я еду поступать учиться на художника театра в Ленинград. С папой, на поезде из Кишинева.
К слову сказать,- 7 выпускных экзаменов и 7 приемных, если не больше, для нынешнего поколения выглядят, как прием на работу во внешнюю разведку или в космонавты. Я думаю, что теперешняя чиновничья «забота» о психологическом здоровье школьников во время их обучения и сдачи школьных (!) экзаменов, послужит этим самым школьникам самым худшим образом. Слишком сильно чиновники пекутся о них, слишком они нежные и хилые получились
Нестойкие, неразвитые, незакаленные, ждущие постоянных подсказок и помощи, нехрабрые и неуверенные, но агрессивные и с завышенной самооценкой. Что за поколение из них вырастет? Одна надежда на «особенный» наш менталитет, хотя,грустно мне почему-то от всех действий государства в области образования в течение последних 20 лет. Ну да ладно! Рассказываю дальше.
Совсем я не помню тот поезд и дорогу в Ленинград, но неудобства, связанные с перевозом большой папки с работами для показа и допуска к участию в приемных экзаменах, помню очень хорошо. Папа помогал и координировал почти все наши дорожные действия, следил за общей обстановкой в вагоне и купе. Ехали мы долго и вдруг мы оказываемся в Минске!
Времени еще много до 6 июня, — это день начала экзаменов во всех художественных ВУЗ-ах страны, который сохранен до сих пор.
«Когда же в Питер?»- спрашиваю я папу. И он мне рассказывает, что вспомнил о том, что в Минске должен проживать его сослуживец по Севастополю. Сдаем вещи в камеру хранения на вокзале и идем к будке-киоску, где располагается «Горспавка», узнавать его возможный адрес или телефон. Раннее утро, но на привокзальной площади эта справка работает круглосуточно. Через пару минут у папы на руках номер телефона и мы ждем приличных восьми часов утра,чтобы свои звонком не будить людей слишком рано. Папа взволнован, рассказывает про сослуживца, про Севастополь, обращаясь ко мне,- «Ну помнишь?»  — а я смеюсь,- «ага! В годик, два, три я так все хорошо помню!»
Сидим в пустом городском сквере и наблюдаем  поливальные машины на улицах белорусской столицы. Нам это чУдно,- в нашем Кишиневе мы такого не видели. Из привокзального сквера нам видно несколько перекрестков города и мы с удивлением и тихим восторгом рассматриваем чистый или свежевыкрашенный чугун решетки в этом сквере, ровно постриженные кусты и затейливый рисунок на клумбе цветов, умытые троллейбусы, работающие светофоры и стоящих на красном свете  редких утренних пешеходов. Ну, это было совсем чудо!..- машин нет, милиционеров нет, а они стоят, не идут. Как так-то?!..
Минск, 1975 год.  С папойМинск, 1975 год.  С папой

На утренний звонок откликается папин сослуживец!
Они не виделись 15 лет со времен совместной службы в городе, где я родилась. Севастополь! Отдельная песня и нежность к этому городу, потом расскажу, не сейчас…
Пили они только один день, — супруга Владимира крута и сурова, но именно с ее подачи выяснилось, что в Минске тоже есть какой-то театрально-художественный институт, и может быть, именно там тоже есть отделение, где готовят художника театра. Позвонили, узнали, что он совсем рядом, сходили, расспросили.
Действительно, есть такой институт с двумя факультетами и на художественном есть кафедра «Интерьер и оборудование». Нам ответили, что там могут быть театральные проекты и подобные темы; что конкурс небольшой на эту специальность; что  еще работают подготовительные курсы на третьем этаже и можно туда походить, поработать перед экзаменами по рисунку и живописи; что по композиции консультации тогда-то и там-то; что в институте есть общежитие. Посмотрели мою папку с работами и допустили к экзаменам. Мы сдали билеты в Ленинград и я подала документы в тот институт.
Как всё было там интересно и необычно, как помогали друг другу абитуриенты с расстановкой мольбертов и табуреток для краски-палитры-бумаги, как взрослые дядьки-абитуриенты — выпускники художественных училищ опекали робких и нерасторопных девчонок. Как много было заданий по композиции и, как потом я узнала,  именно из-за нее меня и приняли на первый курс.
Фонтан, книжный киоск, парад и сцена праздника,- вот приблизительно такие были упражнения по композиции. Когда мне достался книжный киоск, я вспомнила про «Горсправку» и про Харьков, про фотографию с папой и Лёней, про дорогу в Ленинград…
Что я там начудила в композиции уже и не расскажу, но именно по композиционным упражнениям я набрала проходные баллы и была зачислена 10-м номером в списке новых студентов на кафедру «Интерьер и оборудование» Белорусского гасударственного театрально-художественного института. Набор курса был именно 10 человек плюс два кандидата в студенты. Раньше они назывались 5-и процентниками, почему-то.
Папа был счастлив — дочь будет учиться в городе, который он освобождал в войну, где теперь просторные, широкие улицы, где граждане не ходят на красный свет, и очень счастливо живет его севастопольский сослуживец со своей сердитой супругой. Где теперь они будут контролировать процесс  моего обучения. Ага, сщас!..Все было так, да не так…
Общага контролировала характер и личную ответственность, вечерний рисунок и огромное количество дневных обязательных аудиторных дисциплин воспитывали умение дорожить минутами сна; столовка, которая в студенческом народе называлась «Бухенвальд», вырабатывала стойкое отвращение к пюре и к железной посуде. Раз в семестр я наведывалась к сердитой жене папиного сослуживца, рассказывая про свою новую жизнь, наедаясь ее домашних вкусностей, и отваливала обратно в общагу с хорошим шматом сала. На радость соседкам по комнате, которые в свой черед регулярно из деревни привозили такие же вкусные  «детали» от кабанчика.
Про эту новую студенческую жизнь я доложусь тебе позже, но вот истории, которые случились в нашей семье при нечаянной встрече и знакомстве с киоском под названием «Горсправка» и про роль этой будки в рисунке наших судеб в семье, о встречах и поступках, я надеюсь, что рассказала

PS
Папины  военные награды
Военные награды А. Смирнова

Такой стол я делаю всегда дома на 9 Мая, с тех пор, как ушел папа.
9 мая Память о А. СмирновеКрасноярск, 2013

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *