Его дед — Николай Федорович Юрковский, капитан 1 ранга, герой Крымской войны 1853-1856. За оборону Севастополя во время штурма 9 октября 1854 г. получил орден св. Владимира 3-й степени и аренду. Был контужен и ранен. Оправившись от ран, он снова вступил в ряды защитников города. Был назначен командиром 4-го отделения оборонительной линии. В этой должности он оставался до смерти. Погиб от ран 11 июня 1855 г.
Его дядя — Федор Николаевич Юрковский, революционер-народник, известен под кличкой «Сашка-Инженер». Опытный конспиратор, мастер перевоплощения, отличавшийся исключительной дерзостью. Убил шпиона-провокатора. Организовал путем подкопа экспроприацию средств в полтора миллиона рублей. Консультировал «Народную волю» в подкопе под поезд Александра II.  С каторги попытался бежать. Пойман, переведен в Шлиссельбургскую тюрьму, где умер.
Его отец — Андрей Николаевич Юрковский,  морской офицер, в отставке — редактор газеты «Николаевский вестник»  (г. Николаев). Пользовался репутацией неподкупно честного человека, глубоко уважаемого  со стороны всего города.
Его сестра — Анна Андреевна Беккер (Юрковская) была женой Бориса Валентиновича Беккера, известного железнодорожного инженера,  друга и покровителя семьи  Бусловых (далее Васильевых).
Он сам — Юрковский Борис Андреевич, губернский санитарный врач, сотрудничал в Земствах Московской и Нижегородской губерний, преподавал в воскресных школах. Пресса о нем:   крупный общественный работник, активный деятель освободительной эпохи, поборник просвещения народных масс, объединитель интеллигенции; вызывал симпатии всех, с кем контактировал.  А контактировал он с такими учеными, как В.И. Вернадский (выдающийся естествоиспытатель, мыслитель, общественный деятель конца XIX века и первой половины XX века), П.Ф. Лестгафт (выдающийся биолог, анатом, педагог, врач, создатель научной системы физического воспитания ), Г.Ф. Хлопин (учёный-гигиенист, педагог, профессор, заслуженный деятель науки) , Г.А. Захарьин (выдающийся врач-терапевт, основатель московской клинической школы)…
Для нас важно, что Борис Андреевич контактировал, работал, переписывался, дружил  с бабкой Натальи Алексеевны Фаиной Ефимовной Бусловой.

Б.А. Юрковский и Ф.Е. Буслова

Их пути пересеклись в 1892 году, когда оба в первых рядах добровольцев боролись с жестокой эпидемией холеры, поразившей всю европейскую часть России.  Скорее всего, по совету Юрковского Буслова поступила в фельдшерскую школу в г. Казани. Он же познакомил ее с Борисом Валентиновичем
Беккером, вместе с которым привлекли Фаину Буслову к преподаванию в воскресных школах; оба считали образование неимущих  важнейшей задачей интеллигенции. Бабка НА  несколько лет работала под началом Юрковского.
Мы, нижеподписавшиеся, удостоверяем, что предъявительница сего Фаина Ефимовна Буслова (Рязанская) действительно служила в бывшем Московском Губернском Земстве, а именно: 
1. с 1 августа 1901 года по январь 1904 года в должности счетчицы по санитарной статистике Волокаламского уезда Московской губернии под руководством санитарных губернских врачей Б.А. Юрковского и Н.Н. Ментова …
…
Директор Государственного Института Социальной Гигиены Наркомздрава профессор А. В. Мольков…
Москва, декабрь 1927 года.

Политические взгляды Юрковского:  к 1903-1904 гг. он был уже величиной, вполне определившейся в политическом отношении.

Он воспринял во всей полноте и последовательности социал-демократическое учение и по мере сил и возможности работал в этом направлении. Однако, при этом следует отметить. что ему. мягкому по натуре, широко развитому и образованному. были чужды партийная нетерпимость и исключительность.

Политическая позиция Б.И.  повлияла на  выработку общественных взглядов Ф.Е — она стала тоже социал-демократом.
Социал-демократы России в то время делились на «меньшевиков» и «большевиков». В отличие от учителя, которому более соответствовали меньшевистские установки (чужда партийная нетерпимость и исключительность.),  позиция Бусловой была более радикальна. В следующем письме социал-демократы (большевики)  свидетельствуют о большой помощи Фаины Ефимовны в деле организации революционных мероприятий.

Настоящим удостоверяем, что Буслова …  имела связь с РСДРП и через которую мы получили связь в 1903 году в сентябре месяце и с помощью ее устраивали всевозможные партийные собрания вплоть до районных собраний и конференций, а также были произведены выборы на Лондонский съезд, где докладчиком от ЦК РСДРП(б) был тов. Каменев.
Члены ВКП(б) с 1902 -1905 гг. 

Фаина Ефимовна Буслова общалась с Б.А. на протяжении 15 лет вплоть до его смерти (1907), относилась к нему с большой симпатией, хранила письма, фотографии. Последнее письмо Юрковского, датированное декабрем 1904 года, показывает и уровень его здоровья, и доверительность их взаимоотношений. (полный текст письма в примечании 1)

13 декабря 1904 года
Нижний Новгород

Видите, дорогая Фаина Ефимовна, как я исполнителен? В Тот же день, как получил, сейчас же отвечаю. 
В общем могу сказать, что поживаю неважно, ибо часто стало являться то, чего прежде никогда не было,ощущение предела своих сил, так сказать я иногда вижу конец, крайность, а это неблагоприятный признак. Затем творческих сил стало меньше и при той же затрате труда достигаются меньшие результаты, а между тем напряжения требуется больше. Тем не менее потребность делать полезное дело не ослабевает и я стремлюсь ее удовлетворять. … Отдыхать мне было некогда; я часто чувствовал физическую потребность, хоть на час лечь и заснуть среди дня, но большею частью сделать этого не удавалось; тут-то я по временам и чувствовал, что моим силам есть конец и край. Признаюсь, тяжелое это чувство. 
Мало с кем я могу здесь поделиться теми выводами, к которым я приходил. Я, например, отделил бы культурную работу и деятельность земства, от их политической и последнюю подверг бы крепкой критике.
Вы ничего мне не написали, вероятно, даже рассердившись на меня за то, что я грубо касался Вашей жизни и в скрытой форме предъявлял некоторые требования Вам, как личности, которая должна быть самостоятельной  и независимой. Пусть так. И за это мое письмо к Вам Вы будете ответственны, ибо теперь я редко слышу искренний вопрос, как поживаете — только от Волоцких. Личная моя жизнь никому не нужна, никому не интересна, а для меня самого почти совсем невыносима: беспросветна, холодна, мрачна, бесприютна, мучительно одинока.  Ну, однако, будет. Пишите. Что Вы поделываете и как себя чувствуете? Если знаете что-нибудь о Волоколамске, то сообщите и свое мнение по поводу тамошних дел. 
Борис  Юрковский

Сохранилось несколько фотографий Б. Юрковского. Ту, которую мы сейчас покажем, Фаина Ефимовна вместе с письмом и малым количеством аналогичных документов  хранила отдельно от общего семейного архива. Таким образом она выделяла свои  юношеские воспоминания.
На оберегающем фото листке,  усыпанном множеством медалей, напечатано К. Фишер — фотограф московских императорских университетов и театров и далее Москва, Кузнецкий Мост .

Из всех улиц Москвы ул. Кузнецкий Мост — самая значимая для семьи Васильевых (Бусловых). Здесь прошло раннее детство дочери, здесь родился сын. Здесь же расположено посольство Молдовы в России (раньше постпредство Молдавии, в котором не раз, приезжая в Москву из Кишинева, останавливался отец НА).

Москва, ул Кузнецкий Мост 18. Посольство Молдовы в России.

Знаменитый Карл Фишер в своем фотоателье на Кузнецком в доме 21 (Васильевы через 40 лет будут жить в соседнем доме под номером 19) в начале  20 века сделал фото Бориса Юрковского.
Борис Андреевич Юрковский (1869 — 1907)

На обороте.
Дорогой Фаине Ефимовне на добрую память от глубокоуважающего Б[ориса] Ю[рковского]
20 сентября 1906 года. Москва

Фотография подписана за полгода до смерти, которая последовала  28 февраля 1907 года (в день ухода Натальи Алексеевны!). На фото, как нам кажется, сделанном ранее 1907 года,  Борис Юрковский выглядит сильным и здоровым — таким он хотел, чтобы его помнила Фаина Ефимовна Буслова — бабушка Натальи Алексеевны. Таким будем помнить его и мы…

Ценная информация и подарок от сайта НА центральной библиотеке г. Волоколамска.

Центральная библиотека Волоколамска  считается старейшей в Московской области. Ей более  110 лет. Ведет отсчет своей истории с 1902 года.  Основным документом, подтверждающим дату образования библиотеки,  служит справка заведующей, написанная со слов читателя Н.М. Плотникова в 1949 году.
Справка.
Волоколамская районная библиотека основана в 1902 году. Врач Юрковский сдал свою личную библиотеку в земство в 1902 году, на базе которой и основана Волоколамская районная библиотека.
Со слов читателя т. Плотникова Николая Михайловича.
Заведующая районной библиотекой Старшинова
7 октября 1949 г.

Позже появилась уточняющая информация: «Волоколамская библиотека — первая библиотека города и уезда начала ХХ века. Её основателем был санитарный врач Борис Александрович Юрковский, безвозмездно передавший в 1902 году 300 книг личного собрания в земство для организации библиотеки в городе«.

Очевидно, речь идет о герое нашей статьи Юрковском Борисе Андреевиче. Опечатка: «Александрович» вместо «Андреевич» происходит от того, что имя-отчество определялось по инициалам Б.А.  Это показывает насколько незначительной информацией обладали те, которые занимались историей библиотеки, а заодно показывает насколько теперь эта информация расширена. Но это еще не все. В архиве Фаины Ефимовны Бусловой сохранился  большой некролог,  напечатанный в профессиональном издании, в котором изложена подробная биография Бориса Юрковского.
Все документы, связанные с основателем библиотеки, мы готовы преподнести в качестве дара с пожеланием присвоить центральной библиотеке  Волоколамска имя Бориса Андреевича Юрковского. 

В примечании 2 приводим некролог с незначительными сокращениями. Информация, касающаяся Волоколамска, выделена.

Некролог заканчивается словами: Спи спокойно, дорогой товарищ и друг, дело твоей жизни есть дело всего человечества. 

Конец

Примечание 1

3 декабря 1904 года
Нижний Новгород

Видите, дорогая Фаина Ефимовна, как я исполнителен? В Тот же день, как получил, сейчас же отвечаю. Адрес сестры Ани: Петербург, Измайловский полк, 7 рота, дом 16, кв. 3.
Вы спрашиваете, как я поживаю? На этот вопрос, если он поставлен под влиянием чувства действительного интереса к тому, как я поживаю, ответить могу и с хорошим чувством, но под условием ответа с Вашей стороны на тот же вопрос.
В общем могу сказать, что поживаю неважно, ибо часто стало являться то, чего прежде никогда не было,ощущение предела своих сил, так сказать я иногда вижу конец, крайность, а это неблагоприятный признак. Затем творческих сил стало меньше и при той же затрате труда достигаются меньшие результаты, а между тем напряжения требуется больше. Тем не менее потребность делать полезное дело не ослабевает и я стремлюсь ее удовлетворять. … Отдыхать мне было некогда; я часто чувствовал физическую потребность, хоть на час лечь и заснуть среди дня, но большею частью сделать этого не удавалось; тут-то я по временам и чувствовал, что моим силам есть конец и край. Признаюсь, тяжелое это чувство. Мне частенько хотелось проехаться в Москву, но урваться от дел я не мог.  … 
Произвели мы тут обследование условий жизни и труда ремесленников. Сколько тут глубокого трагизма, Вы себе и представить не можете. Вскрыть все это во всей полноте весьма важно, не говоря о непосредственных, практических мерах по улучшению этого положения. Но признаюсь, моих сил и знаний не хватит на это….
Мало с кем я могу здесь поделиться теми выводами, к которым я приходил. Я, например, отделил бы культурную работу и деятельность земства, от их политической и последнюю подверг бы крепкой критике, жалко, что нельзя передать это Вам в двух словах.
Видите, как расписался, а написал мало. Хотя быть может и этого мне писать Вам не нужно было, ибо ведь еще на пришлое письмо Вы ничего мне не написали, вероятно, даже рассердившись на меня за то, что я грубо касался Вашей жизни и в скрытой форме предъявлял некоторые требования Вам, как личности, которая должна быть самостоятельной  и независимой. Пусть так. И за это мое письмо к Вам Вы будете ответственны, ибо теперь я редко слышу искренний вопрос, как поживаете — только от Волоцких. Личная моя жизнь никому не нужна, никому не интересна, а для меня самого почти совсем невыносима: беспросветна, холодна, мрачна, бесприютна, мучительно одинока. Вот почему может быть даже призрак интереса к ней подкупает меня на некоторую откровенность. Ну, однако, будет. Я исполнил Вашу просьбу и на этот раз оказался больше, чем добренький. Сейчас уже поздно, пишу Вам после вечерего заседания комиссии, второй день у меня инфлуенция. Пишите. Что Вы поделываете и как себя чувствуете? Если знаете что-нибудь о Волоколамске, то сообщите и свое мнение по поводу тамошних дел. 
Борис  Юрковский
Весьма возможно, что числа 18 или 19-го буду в Москве, это не исключает исполнения поставленного в начале письма условия — ответить, как Вы поживаете.Не говорите Волоцким о возможности приезда.
Борис Ю

Примечание 2

28-го февраля 1907 года скончался Борис Андреевич Юрковский. Тяжесть утраты усугубляется тем, что Борис Андреевич погиб в цветущем возрасте — ему не было еще 40 лет.

Короткая жизнь Б.А. Юрковского не сложна, не богата внешними фактами, но весьма замечательна по освещению, в котором весьма выпукло выступает его светлая личность.
Борис Андреевич родился 4 января 1869 года в г. Николаеве, в семье морского офицера.
До 4-го класса гимназии Борис — физически сильный и здоровый — отличался шаловливостью, плохо учился; в этом классе остался на второй год; здесь произошел видимый перелом в его характере. Воспоминания этой поры рисуют его мальчиком мягкого,нежного и ласкового характера,старшим братом, заботливо относившимся к младшим членам семьи. К товарищам и гимназическому начальству Борис относился с искренностью и прямотой, отличавшими его и всю последующую жизнь; эта прямота, доставившая ему уважение окружающих, вместе с тем доводила его неоднократно до столкновений с начальством — как гимназическим, так впоследствии и с университетским.
В 1889-м году Борис окончил гимназию и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. За последующие годы усердно занимался естествознанием; участвовал в студенческих кружках; волновался, был однажды арестован (1890г.); работал на курсах проф. П.Ф.Лесгафта; последний отличил Б.А. в среде своих слушателей, познакомился с ним близко и имел большое влияние на выработку его миросозерцания.
По воспоминаниям этого периода, Б.А. в студенческой жизни того времени играл видную роль. Он был одним из учредителей студенческой кассы, постоянно был занят разными товарищескими делами.
В тесном товарищеском кружке, группировавшихся на курсах Лесгафта, Б.А. встретился и близко сошелся с участниками вечерних и воскресных классов для рабочих.  Он вступил преподавателем в известную в то время Глазовскую школу, где занимался с рабочими арифметикой и читал им курс физики. Здесь же Б.А. встретился с Валентиной Федоровной Балаболиной, ставшей впоследствии его женой.
Когда в 1891 — 1892 г.г. над страной разразился голод и раздался призыв к силам интеллигенции к борьбе с этим народным бедствием, одним из первых отозвался на этот призыв Б.А. Юрковский. Он проработал на голоде весну 1892-го года в Моршанском уезде Тамбовской губернии в кружке московской и петербеогской интеллигенции, группировавшемся около В.И.Вернадского. На долю Б.А.здесь выпало, между прочим, произвести перепись населения в целом ряде селений, заведовать складами продуктов, раздачею лошадей нуждающимся и т.д. и т.д.(см.А.А.. Стр. 83, 113,118 и др.).
В 1893-м году Б.А. окончил курс естествознания, сдал экзамен осенью того же года переселился в Москву и поступил здесь на 3-ий курс медицинского факультета. В течение всего 3-х летнего пребывания в Московском университете Б.А. состоял в центре местной студенческой организации того времени.
На старших курсах занимался специальными работами в гигиеническом институте у проф. Ф.Ф. Эрисмана и у Г.В. Хлопина; читал лекции по анатомии в воскресной школе для рабочих.
Летом 1894-го года Б.А. был приглашен в Серпуховский уезд доктором  И.Г. Витте для производства переписи населения в городском медицинском участке. Эту весьма сложную и нелегкую работу он произвел совместно с Валентиной Федоровной.
Деятельное участие в студенческой жизни обратило на Б.А. неблагосклонное внимание университетской инспекции и, когда весной 1896-го года последовали репрессии и было издано распоряжение министерства о лишении группы студентов-медиков 5-го курса права экзаменоваться, фамилия Б.А. вместе с его ближайшими друзьями (Е.Л.Гарь, Н.Н.Ментов, В.П.Успенский,А.И.Латухин, М.К.Ясман и др.) фигурировала в этом проскрипционным списке. Впоследствии это распоряжение было смягчено для всех указанных лиц и Б.А. сдал экзамен на врача в том же году в Казани.
В 1987-м году получивший в Юрьевском университете кафедру гигиены проф.Г.В.Хлопин, знакомый ранее с Б.А. по его работам в Московском гигиеническом институте, предложил Б.А. место ассистента при этой кафедре. Таким образом, для него открывалась перспектива научной деятельности. Интересуясь научной гигиеной, Б.А.,  принял это предложение, хотя и не без размышления и лишь временно, так как его влекла к себе всего более практическая общественная деятельность.
Ассистентом у Г.В. Хлопина Б.А. оставался до 1899-го года. В то же время ему пришлось отбывать воинскую повинность в качестве военного врача (в г.Вендене, близ Юрьева).
К этому периоду его жизни относится начало второй большой работы: на основании данных опыта вывести правильное соотношение рабочего времени и отдыха; опыты были произведены в достаточном количестве, но закончить свой труд Борис Андреевич так и не успел.
Пребывание в Юрьеве совпало с тяжелыми годами для Б.А.: материальные лишения, напряженная работа расшатали крепкое доселе здоровье Валентины Федоровны, и первый ребенок их родился больным и прожил только 8 месяцев. К этому же времени относится заболевание В.Ф., которое впоследствии свело ее в могилу.

В 1899-м году Б.А. был избран санитарным врачом Московского губернского земства и с июня этого года поселился в г.Волоколамске. В этом маленьком городке Московской губернии протекли несколько лет жизни и общественной деятельности Б.А. Будучи превосходно подготовлен к этой деятельности, с огромным интересом он отдался задачам санитарного изучения населения Волоколамского уезда. В этом отношении, ввиду местных профессионально-бытовых условий этого уезда, на его долю, между прочим, выпала весьма сложная задача — проследить санитарные условия господствующих здесь отхожих промыслов, влияние отхода на болезненность, смертность, рождаемость населения и т.д.
Но теоретическая работа и здесь не поглотила его всего. Перед ним и Валентиной Федоровной живо предстало практическое дело — внести объединение, провести начала организации и интересы общественной коллегиальной работы в жизнь и деятельность местной сельской учительской среды.
Вообще оба они, Б.А. и В.Ф., представляли из себя замечательно подобранный союз: он —  с широким развитием теоретика, с приемами научного исследователя, с последовательным развитием идеи, она — с пылкою и страстною душою, ярко горевшею любовью к людям и жаждою воплотить эту любовь в непосредственное дело жизни, оба — самоотверженные, менее всего заботившиеся и думавшие о себе и всегда бодрые, не смотря ни на какие невзгоды; на началах этого союза их совместная работа в Волоколамском уезде шла необыкновенно дружно и плодотворно. Их дом скоро сделался гостеприимным кровом, где собиралась, знакомилась и объединялась между собой местная деревенская интеллигенция, особенно, земские учителя и учительницы, врачи и т.д. При ближайшем участии Юрковских в том же, 1899-м году был организован съезд учительского персонала Волоколамского уезда; был разработан вопрос об устройстве курсов для учителей, общества взаимопомощи, музея наглядных школьных пособий, о широкой постановке народных чтений в уезде и т.д. Массу труда в дело объединения учительского персонала, как сказано, внесла,кроме Б.А., также и Валентина Федоровна.
Благодаря их энергии и настойчивости осуществилось в скором времени общество взаимопомощи учащихся Волоколамского уезда. В 1900-м году на временных педагогических курсах для учителей и учительниц Волоколамского уезда был прочитан Борисом Андреевичем краткий курс школьной гигиены (Программа приведена в отчете Б.А.»11-ый санит.окр.» за 1900-ый год, стр.13).
В сентябре 1900-го года Бориса Андреевича постигло глубокое горе: Валентина Федоровна скончалась от горловой чахотки, через две недели после преждевременных родов.
В память В.Ф.Юрковской Волоколамское уездное земское собрание 1901-го года ассигновало средства на музей наглядных пособий ее имени. 

О деятельности Б.А. в качестве санитарного врача в Волоколамском уезде в 1899 — 1902г. свидетельствуют его печатные отчеты; из них видно, как высоко ценил он просветительную работу и как он пользовался всяким случаем для того, чтобы внести улучшение в условия жизни ее работников. «Содействие культурному развитию населения является одним из серьезнейших средств санитарного благосостояния», читаем в одном из его обзоров (1902г.). В тех же целях он не приминул принять деятельнейшее участие в разработке вопроса об осуществлении общедоступности начального обучения в Волоколамском уезде (1901г.).
Из работ Б.А. за этот период следует еще отметить обзоры санитарно-врачебной организации Волоколамского уезда 1889, 1900 и 1901 г.г., «Народные школы Волоколамского уезда в 1901-м году»,- санитарное описание (изд. 1903г.), «Очерк движения населения Волоколамского уезда Московской губернии за десятилетие 1885 — 1894гг. (изд.1901г.)
Разработка указанного выше вопроса о санитарных условиях отхожих промыслов уезда, к сожалению,во всей ее задуманной широте, не была закончена Б.А.; некоторые ее ближайшие выводы были помещены в его отчете за 1902-ой год (стр.79). Принятая же им в данный работе система «Группировки профессиональных занятий для целей санитарных исследований» была помещена в «Журнале Общества русских врачей в память Н.И.Пирогова»,№5 за 1903 г. 
На обратной стороне фотографии  рукой дочери Фаины Ефимовны Бусловой   Наташи написано: Волоколамское земство.  А.П. Палладиева, Б.А. Юрковский
 

Последующие даты из жизни Бориса Андреевича таковы. В начале 1903-го годаа он вступил во второй брак; в мае этого года оставил работу в Врлоколамском уезде и переехал в Нижний Новгород, где принял на себя заведование городской санитарной организацией. Результатами его трудов здесь явилось значительное расширение санитарного дела, основание санитарной станции с лабораторией, ряд систематических работ по производству анализов, исполнен был громадный труд по описанию всех ремесленных заведений Нижнего Новгорода, а также коечных и ночлежных квартир.  Из работ Б.А. Юрковского, относящихся к этому времени, изданы — «Санитарное описание коечных и ночлежных квартир Миллионки и их население», «Анализ воды Нижегородских водопроводов», а также составленное под его руководством В.В.Алексеевым «Исследование молока Нижнего новгорода».
По относящимся сюда воспоминаниям,»квартира Б.А. в Нижнем Новгороде была своего рода приютом гонимых и несчастных: здесь всегда можно было встретить то пострадавшего учителя, то осиротевшего мальчика, то еще кого-либо, кому он оказывал помощь и поддержку. Б.А. был бессеребренником в полном смысле этого слова и большую часть своих личных средств тратил на других».
Признаки серьезного расстройства в здоровье Ю.А. его друзьями были замечены впервые в 1904-м году, летом, когда он приехал в Москву из Нижнего Новгорода на некоторое время для отдыха. И на этот раз ему не удалось осуществить этого столь необходимого тогда отдыха: возникли опасения в Нижнем холеры и Б.А. поспешил вернуться на свой пост. В следующий раз товарищи увидели Б.А. в Москве в декабре того же 1904-го года расстроенным и глубоко изнеможенным развившемся туберкулезом. По их настоянию, он решил серьезно заняться здоровьем, оставить на время работы в Нижнем и поместиться в одном из заграничных санаториев. Здесь он пробыл с февраля до конца мая месяца. Последовало серьезное улучшение в состоянии его здоровья, налицо были все показания к тому, чтобы остаться здесь долее. Однако, события, развивавшиеся в это время в России, с каждым днем все более и более звали Б.А. вернуться домой, что он и сделал в мае 1905-го года. Проведя лето в хороших условиях деревенской жизни в родном для него Волоколамском уезде, он настолько восстановил свои силы, что пользовавшими его врачами к осени того же года был признан совершенно работоспособным. Ввиду этого, в ноябре того же года он вновь получил возможность возвратиться в ряды работников санитарной организации Московского земства. И судьбе было угодно, чтобы он вернулся опять на свое старое место, которое он занимал с такой высокой честью в 1899-1902 г.г. в г.Волоколамскн, за освобождением здесь должности санитарного врача вследствие ухода Н.Н. Ментова. Здесь Б.А. вошел в свою прежнюю общественную работу, привычную и любимую, с тем же глубоким проникновением его, энтузиазмом и самозабвением. Но силы были уже не те…
Правда, для дела, которому работал Б.А., много значило и служило большую службу даже одно присутствие в данной общественной среде этого испытанного и авторитетного работника. Со второй половины ноября 1906-го года Б.А. слег окончательно. Но даже теперь не прекращалось его служение общественному делу, которому была посвящена вся его жизнь. Около кровати больного многократно происходили заседания комиссий учительского персонала, правления общества учительской взаимопомощи, предварительные собрания санитарного совета. Сюда приходили отдельные лица со своими частными вопросами и делами. И все получали желаемое — внимательный, вдумчивый совет и дружескую помощь. От человека, принадлежавшего обществу, общество, казалось, желало взять все свое…
Глубокое расположение и самое исреннее уважение со всех сторон вызывала к себе личность сраженного неизлечимой болезнью общественного работника, стоявшего на пороге вечности.
Умер Борис Андреевич Юрковский, но в мамяти всех знавших его людей навсегда сохранится нарисованный неизгладимыми чертами его светлый образ. Это образ — работника, преданного всеми силами своей души, всеми изгибами мысли и ума, до последнего дыхания жизни, труду на пользу общую, на благо человечества, во имя трудящихся. Это образ — широко гуманного и терпимого мыслителя, доброжелательного судьи, необыкновенно скромного и мягкого руководителя и привлекательного и симпатичного человека, доброго товарища и верного друга. В этом — разгадка той моральной силы, непререкаемого авторитета и общего уважения, которыми пользовался Борис Андреевич, во всех столь многочисленных местах, где ему приходилось работать, даже со стороны людей, принадлежавших к враждебному для него лагерю! Это был светоч, горевший ярким, ровным и тихим светом, и этим светом освещавший людям путь к лучшему будущему, к братству, счастью и свободе.
Спи спокойно, дорогой товарищ и друг, дело твоей жизни есть дело всего человечества.