ЛЮБИМЫЙ    ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Зураб Григорьевич Тодуа

Тодуа Зураб Григорьевич

Елена Соколовская,
лауреат Наталийской премии
Беэр-Шева, Израиль 

Одним из самых любимых наших преподавателей, запомнившихся нам, я уверена, на всю жизнь, был преподаватель истории искусств — Зураб Григорьевич Тодуа. Мне кажется, не было ни одного студента или студентки, не любивших  или, как минимум, уважавших его. Молодой, энергичный, несущий в себе заряд положительных эмоций, он всегда привносил в свои уроки  некое ощущение праздника, необычности происходящего. Ещё только зайдя в аудиторию, только готовясь к лекции, мы уже ощущали ту необыкновенную атмосферу, которая царила вокруг нас.  

Аудитория истории искусств была довольно просторная. В ней  не было ничего лишнего:  десять или пятнадцать рядов стульев, на которые усаживались студенты, как в кинотеатре, столы — тоже, в длинные ряды, и небольшой проход между ними. Отдельный стол и небольшая трибуна перед всем этим богатством была занимаема Зурабом Григорьевичем. Он всегда приносил с собой  огромное количество книг и выкладывал их высокой стопкой на стол, никогда не используя  эти книги на лекциях, и мы никак не могли понять – зачем их приносить? Но как-то раз я пришла до начала занятий, минут на двадцать раньше, и весь секрет раскрылся – Зураб Григорьевич сидел за своим столом и читал.  » Я готовлюсь к диссертации», —  ответил он мне на невольно вырвавшийся вопрос.
Прямо на стене, за спиной Зураба Григорьевича, висел большой белый экран, который часто использовался на лекциях. Мы очень любили смотреть «кино»:  во-первых, когда идёт фильм, то тебя точно не будут спрашивать, и за
время просмотра можно успеть ещё немного подготовиться, а во-вторых, это очень интересно и удобно – разглядывать картины, скульптуру и архитектуру детально, в увеличенном масштабе экрана. Перед запланированным серьёзным опросом Зураб Григорьевич давал обычно длинные и не сложные для восприятия  фильмы, что нам очень нравилось – мы совершенно не смотрели на экран, а  вовсю готовились отвечать, читая конспекты и повторяя заданный материал. Теперь я понимаю, что Зураб Григорьевич просто очень тонко и умело управлял нашими хитростями, помогая нам.
В углу, у самой стены возле окна, стояло старенькое пианино. Никто никогда не слышал, чтобы на нём играли, но звуки этот инструмент выдавал, мы пробовали. На стенах висело несколько портретов, на которые мы никогда не
обращали внимания, поэтому  сейчас даже трудно сказать – кого. Вот, пожалуй, и вся скромная обстановка лекторского зала.   Но когда мы находились там, нас охватывало приподнятое, возвышенное настроение, ожидание чего-то нового и интересного, чувство предстоящего праздника.
Зураб Григорьевич очень любил свой предмет. Он и сейчас его любит, зажигая студентов своим энтузиазмом и неиссякаемой энергией. Когда Зураб Григорьевич  рассказывал, он рассказывал эмоционально, помогая себе жестами и вдохновением,  слегка приподнимаясь на носках, как бы стремясь ввысь, показывая нам высоту обсуждаемой темы, величие искусства, значимость художника…  И мы заслушивались, погрузившись в мир красок, капителей и колонн, скульптур и фресок. Он часто диктовал нам, следя за тем, чтобы мы записывали в конспекты. При этом он ходил вдоль рядов, как бы вышагивая и печатая слова, и наблюдая за скоростью наших записей. Его бархатный, невероятно обаятельный тембр голоса кружил вокруг нас, незримо связывая нас в пучок, в тесный сноп посвящённых.
Наверное, нет ни одного человека, оставшегося равнодушным, пообщавшись с Зурабом Григорьевичем. У всех он оставляет свет в душе. Высокий свет. 

PS  10 июня 2015г.
Жизнь продолжается! И  рождаются новые слова, новые оттенки человеческой любви в благодарных сердцах. И трепет, живущий в памяти, когда мыслями возвращаешься к  Учителю, делает нас человечнее, а нашу душу – богаче.
Вот так  на днях, в одной из социальных сетей я получила прекрасную ссылку от своего однокурсника – Афанасия  Карачобан, где он делится  ответным письмом  нашего всеми любимого Учителя – Зураба  Григорьевича Тодуа.  Афанасий (Атанас, как его сейчас зовут) не раскрывает текст своего письма Учителю, но мы вполне можем себе представить, о чём шла речь. Афанасий сейчас живёт в Анкаре (Турция), преподаёт в институте искусств академическую скульптуру.

Atanas  Karaçoban

Друзья! Да простит меня Зураб Григорьевич, но меня распирает от гордости за текст, который Он отправил мне и всем своим студентам,  и хочу поделиться с вами, т.к. эти слова адресованы всем нам, и пусть в вашей душе озарится то же чувство, которое испытываю я. Читайте.

Зураб Тодуа
«Дорогой мой Атанас! Спасибо за очень приятные слова! Для Учителя нет выше счастья, чем слова благодарности Ученика! Наверное,  в этих словах смысл жизни Учителя, его высшая жизненная цель! ДА, Учитель — действительно ВЕЛИКИЙ ЧЕЛОВЕК!!! Но как далёк я от этого высочайшего звания! Тем более, далёк был тогда, когда только что со студенческой скамьи ворвался в вашу жизнь, жизнь неповторимых моих тогдашних студентов,  — «учительствовать»!!! Сегодня ужасно неловко за эту дерзость! Вы прощали мне мою неопытность, всячески поддерживали меня, может потому, что я ИСКРЕННЕ ЛЮБИЛ ВАС! А сегодня вы такие разные, такие интересные ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ!  И я очень горд этим! Кишинёвские годы — лучшее украшение моей скромной биографии! ОГРОМНОЕ ВАМ ВСЕМ СПАСИБО ЗА ЭТО!!!
    Дорогой мой  Атанас! Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ ВАС!  ПО- МУЖСКИ, ПРЕДАННО! Я с глубочайшей верой считаю, что если бы мир имел хоть какую-то маленькую толику таких ЧЕСТНЫХ, ГЛУБОКИХ, МНОГОГРАННО ТАЛАНТЛИВЫХ ЛЮДЕЙ, ИСТИННЫХ ПАТРИОТОВ СВОЕГО НАРОДА, ТАКИХ НЕОБЫКНОВЕННО ЧЕЛОВЕЧНЫХ ЛЮДЕЙ, как ВЫ, он бы не влачил сегодня такое жалкое и постыдное существование… Дай Вам  Бог силы, здоровья, удачи!!!  Пусть процветает Ваша прекрасная семья, вместе с которой я горжусь, ЧТО ВЫ ЕСТЬ У НАС !!!…»

Atanas  Karaçoban
Я просто отправил этот экспромт. Мне бы таланта побольше… Согласитесь друзья, высоте и скромности ТОДУА можно подражать, но научиться невозможно… Какое счастье сознавать, что Он в нас…
О, Великий Зураб!!! Вы — прекрасного раб.
Ученик я Ваш, брат и поклонник.
Вас всегда видеть рад. Вы — мой жизненный лад.
Интеллекта я Вашего «пленник»… (Фрагмент из ненаписанной оды учителю…)