От сайта НА:
Рассказ Елены Соколовской — ученицы Натальи Алексеевны Васильевой — никого не оставит равнодушным. Комментарии свидетельствуют: прочитать рассказ без слез мало кому удается.
Елена Соколовская
Беэр-Шева, Израиль
Елена Соколовская (выпуск 3, 1974 — 1978). Кишинев, 1978.
Поздняя исповедь
Вот видите, я уже дважды невольно произнесла слово «боялась», и это соответствует истине – я относилась к Вам с восхищением и робела перед Вами. И именно это, я знаю, сердило Вас. Вам никак не удавалось понять – и мне это было видно – как, в такой болтушке и весёлой пустышке вдруг проявляется стеснительность, причём в самом неподходящем месте и в самое неподходящее время. Вас удивляли мои совершенно неадекватные, на Ваш взгляд, реакции. Помню один яркий случай, который произошёл у нас в классе после занятий. У нас было правило, установленное Вами и соблюдавшееся безукоризненно: после занятий один из учеников (по-очереди ) оставался и наводил порядок. Расставлял аккуратно мольберты, подметал пол, поправлял планшеты и замывал красочные пятна на полу. В этот раз очередь была моя. Я всё сделала хорошо, но, видимо, напылила, и Вы попросили открыть окно, немного проветрить. Была весна, тёплый вечер и потрясающая погода. Настроение моё было соответствующим – я люблю весну! И с полным размахом и чувством выполненной работы я распахнула широко и резко большое окно на нашем втором этаже. Это могло случиться только со мной! Огромное стекло вывалилось из оконной рамы и рухнуло вниз… Через мгновенье снизу донёсся истерический женский крик! Мы, онемевшие на долю секунды, кинулись к окну. Я успела разглядеть Ваше лицо – оно было совершенно белым! Внизу, на тротуаре, прямо под окном, стояла пожилая женщина с сетками в руках и смотрела наверх, на нас. Перед ней на асфальте, в полуметре от неё, лежала груда стекла, бывшая когда-то нашим окном. Вы медленно повернули ко мне своё лицо. Эти умные, глубокие глаза были наполнены сейчас вселенским ужасом и счастьем, что всё обошлось. Это были ворота во вселенную. Перед моими глазами вдруг поплыл повтор только что произошедшего, как в замедленном кино.Медленно отделяется стекло от рамы, плавно покачиваясь, спускается вниз, касается тротуара со звуком тысяч фонтанов, и – крик!… И вдруг меня одолел хохот! Мне стало так смешно!!! Это разбитое перед самым носом стекло, эта ругающаяся с Вами тётка, как у Чарли Чаплина в кино! Я хохотала от души и видела растерянное Ваше лицо, где гнев сменялся опасением всё ли со мной в порядке… «Соколовская!!! Соколовская, чего ты смеёшься?!» -только и смогли выдавить Вы… Домой мы уходили молча, боясь разговаривать и не зная, как. Только теперь, с высоты своего возраста, я поняла – какой ужас Вы пережили…
Кишиневская Детская художественная школа им. Щусева.
А у меня был истерический смех, это тоже я узнала в гораздо более взрослом возрасте. Я прошу у Вас прощения. Я пронесла это через всю жизнь.
Вы уважали и не уважали меня одновременно, борясь внутри себя с этим смешанным чувством. Вы уважали мои природные способности к рисунку и живописи и не уважали мою полную бестолковость и беспомощность в композиции. Уважали моё старание и кропотливость на уроках и возмущались моим полным бездельем дома… У меня были причины, дорогая моя Наталья Алексеевна, были очень веские причины, из-за которых я была диковатой и не до конца понятной Вам, привыкшей воспринимать понятие «детство», как счастье, радость и безмятежность. Мне с высоты своего возраста очень жаль ту девочку, которой была я.
Многие годы мне хотелось оправдаться перед Вами, рассказать Вам, как я жила и почему была такой необязательной и тёмной. Это детское чувство вины, это желание крикнуть: «Я не такая! Я не такая!» -преследовало меня очень долгое время. И дожило до теперешних дней, когда, наконец, я решилась написать Вам. На протяжении многих лет мне часто снился один и тот же сон: я приезжаю в Кишинёв и иду на нашу улицу, где стоит наша Художественная Школа им. Щусева, и хочу найти Вас, но почему-то, боюсь. Этот детский стыд перед Вами за свою тёмность и необразованность, за свою грубую деревенщину, этот комплекс не позволял мне решиться осуществить свою постоянную мечту — написать Вам. И вот… Это само Провидение предоставило мне такую возможность, послав мне Вашего брата.
Я знаю, Вы там, на небесах, давно уже все поняли и узнали, но мне, живущей еще здесь, это было жизненно необходимо всё-таки написать Вам.
Я люблю Вас, Наталья Алексеевна, помню всю свою жизнь, и благодарю Небо, что оно послало в мою жизнь Вас. Вы сделали меня счастливей, рассказав о существовании другой, волшебной жизни и, возможно,повернув судьбу в другое русло. Спасибо Вам за Ваш необыкновенный труд и служение Добру.
Ваша Лена Соколовская.
Прочитав такое письмо, такое личное, такое тонкое, даже и не знаешь, можно ли оставить комментарии, можно ли врываться, шуметь. Но сделать вид, что ничего не произошло, тоже не могу. Ведь письмо открыто всем.
Может быть, можно тихонечко , не дыша, посидеть рядышком.
И Наталья Алексеевна тоже здесь, сейчас.
Совершенно согласен … Проникновенное откровение .
Нельзя без слез читать «Позднюю исповедь» Елены Соколовской. Поразительно по искренности, честности, глубинному осмыслению своего прошлого… Я не была знакома с Натальей Алексеевной, но через такое восторженное письмо, Наталья Алексеевна становится близким человеком, и хочется узнавать о ней больше и больше. И еще. Когда есть такая сильная память, человек не уходит и остается навсегда среди любящих его сердец, близких и учеников, а теперь и вновь обретенных друзей…
Спасибо, Елена, за проникновенные слова..
Показывал вашу «Исповедь» в инете, многие признавались, что читали со слезами на глазах. Да и сам я, признаюсь, этого не избежал…
А одна моя знакомая (кстати, она тоже учит детишек рисовать) написала мне — «Это как любить Море..)Я маленькая, оно — бездна) Оно завораживает волнует играет со мной, но зайди я глубже -непременно потону с головой и со всем сердцем)
Я не боюсь потерять его,-оно всегда мое, потому что никогда не принадлежало только мне,я еще не знаю как и на чем по нему можно плыть,и о том что у него тоже есть берега-могу только подозревать.)»
С уважением Дубасов В (выпуск 1974г)
Спасибо за это письмо. Тоже читала со слезами. И у меня не все всегда было гладко в отношениях с НА. Я обиделась на нее за то, что она в разговоре с моими родителями отозвалась о моем увлечении бисероплетением ка о чем-то пустяковом и несерьезном. А для меня это все было очень важно и серьезно. Я даже чуть не бросила художку в конце 4-го класса. Хорошо, что НА настояла, чтобы я все-таки закончила. А потом, со временем, возможно, моя склонность всегда всем искать оправдания ( или «попытка посмотреть на ситуацию глазами другого человека»), помогла мне справиться с ситуацией. И еще… Хорошего в нашей художке и в общении с НА было так много, что не стоило позволять этому маленькому инциденту все это омрачить. Хорошо, что мне тогда хватило моей юношеской мудрости, чтобы простить…
ТЕПЛО, ЛЮБОВЬ И ВНИМАНИЕ, ВДОХНОВЕНИЕ И ЭНТУЗИАЗМ, С КОТОРЫМИ НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА ВВОДИЛА НАС В МИР ИСКУССТВА, НАВСЕГДА ОСТАНУТСЯ В НАШИХ СЕРДЦАХ. ЛУЧШЕГО ПЕДАГОГА В МОЕЙ ЖИЗНИ НЕ БЫЛО! СПАСИБО ВАМ, НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА!!!
Еще запомнился ее урок «управления» людьми:
«Если хочешь, чтобы кто-то что-то сделал для тебя или для общего дела, скажи ему что-нибудь хорошее, похвали, скажи, что только ему ты можешь доверить такое важное дело, и на него вся надежда!»
Для меня это был первый урок психологии, а Она замечательно пользовалась этим при организации всех наших веселых праздников.
Мне кажется сейчас, что мы проводили в художке все свободное от общеобразовательной школы время. А иногда, если надо было что-то сделать для художки, и в школу могла не пойти. математику или химию я могла пропустить по причине насморка, а живопись или рисунок — никогда!
Как жаль, что я никогда не знала Н.А!.. И как хорошо, что ее до сих пор помнят и любят… Низкий поклон нашим учителям и большая благодарность автору, чьи мысли и чувства, выраженные так искренне и талантливо, мне близки и понятны.
Искренне и глубоко тронута вашим вниманием, дорогие гости сайта! Очень здорово, что имя Натальи Алексеевны живёт в умах её учеников и последователей, и что люди, даже не знавшие её, чувствуют её талант и обаяние, проникающие сквозь время и не знающие границ. Добра нам всем и любви.
От себя могу добавить то единственное и неповторимое чувство которое касается нас когда мы соприкасаемся с удивительным миром НА и её наследием .
И удивительно — сила этого чувства не гаснет со временем, а продолжает жить и становится всё глубже по мере нашего взросления …